а если подчас и очень трудно в материальном отношении, то все же главное у вас есть, мои дорогие, то есть взаимная любовь, а все остальное, необходимое Бог пошлет, в этом не сомневайтесь. Бог никогда не оставляет того, кто ищет Его и Его помощи. Дорогой дядя Петя был тогда особенно трогателен со мною. Мы с ним совершали длинные прогулки, много говорили, и он всегда как-то меня подбадривал и смешил своими шутками. Но время шло, и я не могла бросить своих овечек, которых оставила в Царском. Я просила Тюрю приехать в Кисловодск, чтобы сменить меня и не оставлять тебя одну, хотя и Мещерские, и Вавы, и подъехавшая с детьми тетя Муфка окружили тебя заботой.
Вскоре после приезда Тюри мне пришлось расстаться с вами, и это было очень тяжело. Мне тогда в голову не приходило, что пройдет много лет до нового с вами свидания. Обратную дорогу совсем не помню, только знаю, что во всех отделениях первого класса в спальных вагонах валялись грязные развязные солдаты с винтовками, а все стекла в вагонах были побиты, клозеты не действовали, и чем дальше на север, тем реже попадались на станциях белый хлеб и молоко, которое продавали бабы.
Когда я добралась до Петербурга, то на вокзале не было ни носильщиков, ни извозчиков. Я кое-как вытащила чемоданы и стала думать, как их донести до Царскосельского вокзала через весь город, а дело было к вечеру. Наконец ко мне подошли два солдата, взяли мои чемоданы и спросили, куда их нести. Я сказала куда, они назвали какую-то огромную сумму, но спорить не приходилось, и мы тронулись в путь. Я почти бежала за ними, и мне казалось, что они хотят меня завести куда-нибудь и ограбить, так как мы шли по разным закоулкам и пустырям. Я спросила, куда исчезли извозчики. Они ответили, что теперь праздник. «Какой же такой праздник?» – удивилась я. «А что кровавого Николая больше нет», – был их ответ. «Кого?!» – переспросила я. «Кровавого Николая!» «Я не понимаю, кто это!» – возразила я. «Да бывший царь», – ответили они хладнокровно и вроде заученного урока. «Как! Вы так называете Государя Императора, который вам никакого зла не сделал, любил своих солдат, как отец родной, а Россию больше всего на свете? И вам не стыдно!» Я думала, что они меня тут же уложат на месте, так как шли мы по пустынным улицам, где не было ни души, но они вдруг сконфузились, и я поняла, что они повторяют как попугаи. Народ и солдат подзуживал кто-то, кому это было на руку.
В первые дни революции нам рассказывали, что, пока еще Государь не приехал в Царское, пришли сказать Императрице Александре Федоровне, что из Колпина идет толпа рабочих громить дворец, в котором она ходила за своими больными детьми. Когда она это услышала, то вышла к немногим солдатам, оставшимся верными присяге, и просила их не стрелять в толпу, если та подойдет к дворцу, так как она не желает кровопролития в ее защиту. Слава Богу, оказалось, что никакой толпы не было и все было выдумано, чтобы напугать ее.