Здоровые силы заложены в пациенте с самого начала. Но на первом этапе психоанализа их энергия обычно недостаточна, требуется их расшевелить, чтобы добиться реальной помощи в битве с гордыней. Следовательно, сперва психоаналитик должен просто работать, прилагая добрую волю или позитивный интерес к тому, что доступно для анализа. Пациент заинтересован в том, чтобы избавиться от определенных проблем. Обычно (опять же, по каким-то причинам) он действительно что-то хочет улучшить: свой брак, отношения с детьми, половую функцию, способность читать, сосредоточиваться, общаться, зарабатывать деньги и т. п. Ему часто интеллектуально любопытен психоанализ или даже он сам; некоторым пациентам хочется произвести на аналитика впечатление оригинальностью своего ума или быстротой, с которой они достигают внутреннего инсайта; бывает, некоторые хотят понравиться сами или быть превосходными пациентами. Какой-то пациент может хотеть сотрудничать, даже страстно хотеть этого изначально – из-за своего ожидания, что воля психоаналитика или его собственная могут принести волшебное исцеление. Например, достаточно ему понять один только факт своей сверхуступчивости или сверхблагодарности за любое уделенное ему внимание – и он тут же исцелится от них. Такая мотивация не поможет миновать этап первичного разочарования, но она поддержит во вступительной фазе, которая, в любом случае, не так уж трудна. Когда пациент узнает о себе хоть что-то, у него проявляется интерес к себе на более серьезной основе. Психоаналитику необходимо использовать эти мотивации как таковые, четко понимая их природу, и выбрать подходящее время для того, чтобы сами эти ненадежные мотивации подвергнуть анализу.
Казалось бы, чем раньше подключить к работе реальное Я, тем лучше. Но только от заинтересованности пациента зависит, осуществимы ли такие попытки и имеют ли они смысл. Пока его силы направлены на укрепление самоидеализации и, соответственно, на подавление реального Я, эти попытки скорее тщетны. Но пока наш опыт такого рода небогат, и, возможно, существует больше доступных путей, чем мы себе представляем. В начале работы, как и далее в процессе, наиболее полезны сновидения пациента. Я не могу здесь развивать нашу теорию сновидений. Лишь кратко упомяну ее основные положения: в сновидениях мы ближе к себе истинным; сновидения представляют собой попытки решить наши конфликты невротическим или здоровым путем; в них могут действовать конструктивные силы, даже если они пока еще вряд ли заметны в чем-то другом.
Из сновидений с конструктивными элементами даже в самом начале психоанализа пациент может получить видение мира внутри себя, мира особенного, собственного и более сответствующего его чувствам, чем мир его иллюзий. Бывают сновидения, в которых пациент в символической форме выражает жалость к себе за то, что он делает с собой. Бывают сновидения, полные неизгладимой печали, ностальгии, страсти; сновидения, в которых он борется за то, чтобы остаться в живых; сновидения, в которых он сидит в тюрьме и хочет освободиться; сновидения, в которых он нежно выращивает какое-то растение или открывает комнату в доме, о которой раньше и не подозревал. Психоаналитик, конечно, поможет ему разобраться в значении этих символов. Но вдобавок он может подчеркнуть, насколько знаковы у пациента в сновидениях чувства или стремления, которые он не осмеливается испытывать наяву. И он может задать вопрос, например, не является ли печаль более истинным чувством пациента по отношению к себе, чем демонстрируемый им оптимизм.