Зато намного более вероятным казался обман со стороны бродяги, сообразившего, что он угодил в очень непростую ситуацию, чреватую самыми неприятными для него последствиями.
Желая провести небольшой психологический эксперимент, шериф Гастон 15 июля под конвоем отвёз Свэна Петерсона в Рейнир. Проведя подозреваемого по комнатам дома, ставшего местом преступления, шериф показал ему кровать, залитую кровью убитых. Петерсон закрыл руками лицо и пробормотал: «О-о, я не мог этого сделать. Я бы покончил с собой после такого»9. Сложно сказать, какую реакцию шериф ожидал увидеть, человек слабый, быть может, дрогнул бы и сознался, но для закоренелого хладнокровного убийцы подобная прогулка на место совершенного ранее преступления – это отнюдь не тяжкое испытание, а скорее интересная экскурсия, своего рода развлечение. Не существует поведенческого эталона, сравнивая с которым, можно было бы уверенно сказать – вот этот человек реагирует как невиновный, а вот этот – как настоящий убийца! Так что затеянная шерифом прогулка по дому Коблов особого смысла не имела и никакого полезного результата следствию не дала.
Шериф Гастон не верил в искренность Свэна Петерсона и предпринял меры по проверке его заявлений. Выяснилось кое-что любопытное. Во вторник 11 июля Свэн Петерсон не вышел на работу, никого об этом заблаговременно не предупредив. Ещё любопытнее оказалось то, что он не получил деньги за 3 последних отработанных дня – субботу, воскресенье и понедельник. И действительно ли он оставался в гостинице всю ночь, как утверждал, никто в точности не знал. Во всяком случае, утром 11 июля в гостинице его не видели, как, впрочем, где-либо ещё в том районе Воддел.
Всё это выглядело очень подозрительно. Шериф Джордж Гастон попытался отыскать хоть какие-то доводы в пользу возможной причастности Свэна Петерсона к трагедии в Рейнире. Подозреваемого предъявили нескольким жителям посёлка, видевшим «загорелого блондина» – опознания провалились, ввиду нетвёрдых воспоминаний свидетелей. Помощники шерифа предприняли отчаянные усилия по поиску водителя автомашины, возможно, подвозившего Петерсона из района Водделл-крик к Рейниру во второй половине дня 10 июля. Шериф пригласил из Портленда криминалиста Калвина Кэзи (C. F. Cathey) и попросил того сравнить отпечатки пальцев Петерсона с найденным в доме Коблов кровавым отпечатком. Кэзи сделал свою работу, но честно признал, что не готов под присягой гарантировать совпадение отпечатков. Причина тому была довольно прозаическая – отпечаток на месте совершения убийства был частичным и криминалистика того времени ещё не выработала надлежащую технологию работы с такими следами.