Екатеринбург, январь 1924 г.
19 января
Костя днями ездил в Берёзовский, привез оттуда два тома Байрона по-французски, издание 1837 года. Прекрасный солидный переплёт и хорошая печать. Как хорошо уже тогда умели издавать за границей книги! На корочке инициалы N.L. Хотелось бы знать, кто был этот байронист, наверное русский? Николай, возможно. И что он тут делал в глуши, на Урале?
Костя с Мишей уехали к Юле в Ленинград.
Вчера приходила Вера, её мать всё ещё здесь, но Вера будет жить у нас до лета. Я рада. Если бы она переборола своё дурацкое упрямство и стала играть при отце, я бы её полюбила.
А Костю, я уж убедилась, переделать невозможно. Грубость и страсть к нелепым выходкам въелись в него, очевидно, с детства, и он сам их не замечает. Это не его сущность, если бы он видел в других такое, сам осудил бы, но не видит. Я не иду на путь столкновения, а стараюсь предотвратить конфликты. Когда мы познакомились с Костей, он мне виделся как очень чуткий человек, но это не так. У него ко многому есть хорошее чутьё, но в некоторых отношениях он совершенно слеп. Результаты своих ошибок отрицает, а все хорошие результаты охотно приписывает себе. Если Вера до сих пор не приручена, то это его вина, но всё, что пробудилось в ней хорошего, Костя приписывает своему влиянию. А мне кажется, в том добром, что есть в моих детях и чужих, вверенных мне, всё-таки отчасти мои труды.
Удивительно, как легко Костя относится к детям, вероятно, поэтому не может оценить, какая для меня мука были и Глеб с Лёвой, и эта Верочка. Если бы он это оценил и когда-нибудь выразил мне признательность! Ведь всё-таки я стараюсь для них из-за него, потому что они его дети, а он думает, так и надо, как будто это ничего мне не стоит. Возможно, я достаточная эгоистка, раз так говорю. Но если бы у Веры, Глеба и Лёвы не было матери, я бы нисколько не тяготилась своими обязанностями, я бы воспитывала их по своему желанию, жалела бы их и имела бы право на ответное чувство. Но у нас не так – я их воспитываю и учу, а от любви открещиваюсь: у вас есть мать, любите её.
22 января
Скучно мы живём в этом городе. Некуда пойти. Была бы я в Петрограде, пошла бы в музей. Здесь – ничего… Сегодня снег. Серое небо, белая земля, и все люди ходят серыми и чёрными пятнами. Хоть бы одевались поярче, но наши северные вкусы тянут нас к таким же скучным цветам, как наша природа. Я всегда бываю рада, когда вижу красный или пёстрый платок. Люди наряжаются только для себя, а хорошо было бы, если бы они понимали и своё место в общей красивости. Ведь инстинкт подсказывает же большинству, что зелёное нехорошо летом, вот и модницы хоть бы иногда догадывались, что красный, синий и вообще яркий цвет весел и живит на белом фоне снега.