Будьте внимательны на улице!
Екатеринбург, сентябрь 2018 г.
– Ксения Сергеевна, что с вами?
Я заявилась к Лариным с опозданием на пятнадцать минут: в таких случаях Стёпина мама встречает меня недовольным видом, но на сей раз она, к своей чести, сдержалась и даже проявила некоторую обеспокоенность – а как иначе, если у репетиторши трясутся губы и сумка падает из рук?
– Может, отменим занятие? – неискренне предложила Ларина, но я, пробурчав «всё нормально» и не с первой попытки попав ногами в тапочки, всё-таки пошла в комнату, где меня ждал ученик. Стёпина мама была права: по-хорошему, следовало отменить занятие, потому что все полтора часа, оплаченных из её кармана, я думала не о том, как научить Стёпу plus-queparfait immédiat, а о своём позорном бегстве из музея. Дала мальчику тест, а сама, изображая, что проверяю его домашнее задание, гоняла в голове всё тот же эпизод.
Видела вновь и вновь, как моя (а на самом деле – Ксеничкина) родственница выронила сигарету из рук, слышала, как присвистнул продавец, пока фальшивая внучка, не сказав ни слова, бежала от них. Будто ограбила магазин, честное слово, – вынесла из него всю цыганщину разом!
Чего я, спрашивается, испугалась? Ведь взрослый человек! Ну подумаешь, назвалась внучкой основателя музея – некоторые о себе и не такое врут. Надо было познакомиться с этой самой родственницей, передать ей дневники, которые, кстати, принадлежат ей по праву. Может, она их давно ищет: не за селенитовыми же зайцами она пришла в музей! А она бы мне показала фотографии Ксенички, какой та была в детстве, и я увидела бы наконец портреты Гени и Лёли и узнала бы, чем закончилась история этой семьи, такой родной и такой чужой одновременно…
– У вас голова болит? – Стёпа с интересом глядел на меня, причём, по всей видимости, уже несколько минут. – Попросить у мамы таблетку?
Какой Стёпа хороший мальчик: чуткий, внимательный! Перекошенное лицо учительницы для него – открытая книга в отличие от французской грамматики. К языкам у Стёпы способностей нет, но его мама и слышать об этом не хочет: мальчик будет учиться в Париже, и точка. Всё давным-давно схвачено и проплачено, надо только прилично сдать языковой экзамен. Стёпа рад каждой возможности откосить от занятия: принести мне чай, попросить таблетку; он готов на всё, лишь бы не коротать время с questions indirectes.
– Вот, держите! Цитрамон.
Я запила горькую таблетку водой, поблагодарила Стёпу и собралась с силами, чтобы закончить урок. Профессионал я, в конце концов, или нет?
Следующее занятие сегодня, к счастью, отменили – Ариша уехала на соревнования в Нижний Тагил. Я шла домой пешком, вспоминая недавний разговор с мамой, она упрекала меня в том, что я избегаю простых путей, когда можно пройти напрямик, иду буераками в обход: «Ты из тех, кто прячет дерево в лесу, а потом сам его найти не может!» Не помню, по какому поводу случился тот разговор, но диагноз был справедлив. Я искала следы Лёвшиных-Матвеевых в Лозанне и Петербурге, собиралась ехать в Хабаровск, но упорно не видела того, что было у меня прямо под носом! Конечно же, кто-то из Матвеевых до сих пор живёт в Екатеринбурге, может, даже на соседней улице – или в бывшем доме Таракановых, уже без лозунга «Будьте внимательны на улице!». Будьте внимательны к тому, что происходит с вами прямо сейчас, а не в ваших мыслях и фантазиях…