– Твое время на земле закончилось. Уходи.
От ужаса и гнева ее лицо исказилось. Она отшатнулась от талисмана, отступая по мере того, как на нее двигался Дэниел. Затем ему показалось, будто ее тело начало раздуваться. Закружились как дым чернильные тени. Они вздымались и росли, пока она не заполнила половину комнаты. Ее черты исказились, потеряв человеческий облик, а оскаленные зубы превратились в клыки.
– Уходи, – голос Дэниела прозвучал словно вздох.
Каждый мускул тела дрожал, когда над ним кружился ледяной воздух. Он проигнорировал инстинкты, которые приказывали ему остановиться, и медленно подошел ближе, пока его вытянутые руки не оказались в нескольких дюймах от клубящейся черной массы.
Элиза рванулась к нему. Удар пришелся Дэниелу в грудь. Он слышал, как разбилось стекло. На него навалилась тьма, движение и страх, а затем он начал падать. Его конечности пытались хоть за что-нибудь зацепиться, но вокруг был лишь воздух и пустота. Мельком он заметил несущиеся вверх внешние стены башни и неотвратимо приближающуюся землю.
Сначала у него было ощущение, что его бьют крыльями и щиплют когтями. Его будто тянули одновременно в разные стороны. Сил не осталось даже на вдох и на крик. Казалось, его мучения не закончатся никогда, но тут он грохнулся на землю, и в голове его вспыхнули огни.
Дэниел моргнул. Он лежал на покрытой мхом земле под башней, наполовину застряв в чахлых кустах и лианах. В ушах эхом разнесся звон, и зрение затуманилось. Он закашлялся, когда попытался вдохнуть, и повернулся на бок.
Первой его мыслью было, что он сошел с ума. По земле порхала огромная черная птица, пытаясь выпрямиться. Размером она была с Дэниела. Он в ужасе уставился на птицу, прежде чем до него дошло – Бран поймал его.
Птица хлопала массивными крыльями, обрушивая на Дэниела грязь, пыль и мертвые листья. Внезапно птица превратилась в Брана: его черные волосы беспорядочно свисали, а его серая, похожая на бумагу кожа казалась почти прозрачной в лунном свете. Он подполз к Дэниелу и схватил его за плечо.
– Что вы наделали? – вопрос прозвучал как обвинение, слова с трудом прорывались сквозь оскаленные зубы.
Почерневшие пальцы Брана были почти такими же легкими, как перья, которые он только что сбросил.
Дэниел открыл рот, чтобы ответить, но язык онемел. Он откатился от Брана и его вырвало.
– Ну, по крайней мере, вы живы, – хриплый голос Брана прозвучал отрывисто и резко. – Вы можете сесть?
Дэниел попытался. Голова у него кружилась, но мышцы начали подчиняться его командам. Он вытер рот тыльной стороной ладони и прижал колени к груди.