Когда к «Ивам» подкатил серебристый лимузин (сегодня Чарльз предпочел его), была уже четверть второго. Впрочем, времени оставалось с запасом.
– Мэри, вы чудесно выглядите! – немедленно заявил Чарльз, смерив меня одобрительным взглядом.
Я притворилась, что поверила. Не зарделась, конечно – это было выше моих сил, – но опустила ресницы.
– Спасибо. Мы готовы, можем ехать.
Чарльз кивком поприветствовал Роуз, которая по моему примеру оделась очень скромно, и леди Присциллу в сложном густо-фиолетовом наряде.
– Леди, – сказал он с поклоном, – общество таких прекрасных дам делает мне честь.
– Льстец, – заулыбалась леди Присцилла, делая вид, будто собирается огреть его тростью.
Чарльз со смехом уклонился и поднял руки. Он, очевидно, был в прекрасном настроении.
– Сдаюсь! Нам нужно поспешить, иначе лучшие места будут заняты.
Он распахнул дверцу и протянул руку леди Присцилле.
– Только не говорите, что ваш друг-инспектор не придержит для нас скамью в первых рядах, – прищурилась старая леди, величаво принимая его помощь.
– От вас ничего не скроешь, – с показным смирением склонил голову он. – Леди, я потрясен и нокаутирован. И все же поторопиться стоит. Хотя бы для того, чтобы воочию наблюдать прибытие остальных.
– Какой умный мальчик. – Леди Присцилла одобрительно потрепала его по руке и уселась в авто.
Роуз округлила глаза. В ее понимании сорокалетний холостяк едва ли мог именоваться мальчиком, но для восьмидесятитрехлетней ведьмы его возраст был сущим пустяком.
Пресловутый дом собраний стал мне уже почти родным. При ярком солнечном свете здание выглядело еще более хмурым и неказистым.
Зато жители Дорсвуда были разодеты как на праздник. У входа прохаживались почтенные матроны с семействами, под кипарисами хихикали парочки, а чуть поодаль ушлая миссис Шилдс продавала лимонад и сладости. «Хлеба и зрелищ», как завещали нам ромеи.
Появление лимузина встретили сдержанным гулом. Под перекрестьем любопытных взглядов мне стало не по себе, а шепотки «Говорят, они…» и «Да ты что!» вызывали давний страх и острое желание спрятаться.
Я лишь распрямила плечи. Нельзя выказывать слабость. Толпа этого не прощает.
– Последний раз дознание проводили три года назад, – тихо сказал Чарльз, помогая мне выйти из авто. – Из-за местного пьяницы, который утонул в реке.
– Вот уж не знала, что вы так долго тут живете.
Он ничуть не походил на деревенского жителя, хотя старый дом принадлежал его семье чуть ли не двести лет.
– Нет, конечно. За три года тут я бы умер от тоски. Хотя в вашем обществе, Мэри, я скучать не стану.