– Вижу, – кивнула я и прислонилась плечом к дверному косяку. – Но леди Присцилла ничего не говорила о сборе трав. Пожалуй, я уточню у нее.
Я повернулась, чтобы уйти, однако держалась настороже. Вряд ли он перепугается настолько, чтобы ударить меня поленом по голове, но береженого Бог бережет.
– Мисс Райт! – вскричал Джоунс таким тоном, будто я втыкала иголки ему под ногти. – Не надо!
– Значит, – прищурилась я, – продаете на сторону?
– Да кому хуже-то? – заговорил садовник с такой горячностью, что ясно было: он повторял это себе не раз и не два. Значит, совесть все-таки мучила? – Наша леди-то все равно травки не признает. Чего ж добру пропадать?
На заднем дворе и впрямь был роскошный лекарственный огородик, однако на зиму заготавливали только мяту, цветки липы да кое-какие приправы вроде базилика и чабреца.
– Тогда почему бы вам не спросить разрешения у хозяйки?
– Ну-у-у… – Его маленькие глазки забегали. – Чего леди беспокоить-то? Она небось дама важная, занятая…
Все с ним ясно. Боялся, что леди Присцилла прикроет его лавочку.
Я скрестила руки на груди.
– И кому продаете?
Он стащил кепку и принялся мять ее в руках.
– Смелее, – подбодрила я. – Должна же я узнать вашего соучастника.
– Мисс! – Джоунс от избытка чувств выронил кепку. – Да чего так-то? Чего мы плохого сделали? Ну подумаешь, не в компост я обрезанные травки покидал, а монетку заработал. Кому плохо?
– Имя, мистер Джоунс! – отчеканила я, и он сдался.
– Мисс Миллер, – выдавил он, глядя в пол.
Я чуть не упала от удивления. Рут Миллер, образец христианских добродетелей, замарана в истории с мелким воровством? Ну и ну!
Пообещав Джоунсу пока не сдавать его полиции (угроза была сказана для острастки, не более), я отправилась к леди Присцилле. У нее куда лучше получится вправить мозги садовнику, чем у местного констебля. Видела я этого раздобревшего стража порядка, курам на смех!
Леди Присцилла раскладывала карты. В домашнем клетчатом платье она выглядела не грозной волшебницей, а обычной старой девой, каких в Альбионе множество. Только проницательный взгляд выдавал, что леди Присцилла не так проста. Хотя старые девы тоже разные бывают.
– Бубновый валет… – бормотала она, хмурясь. – С дамой треф указывает на неприятности, связанные с младшими родственниками. Это я и без вас знаю, мои милые!
Она раздраженно сгребла карты, сверкнув перстнем на пальце. Темный аметист в серебре, знак королевских ведьм.
Я откашлялась.
– Простите, я не помешаю?
Леди Присцилла отмахнулась.
– Ничуть, я занимаюсь ерундой. Хотите чаю?
– Не откажусь, – улыбнулась я. – По правде говоря, за ленчем мне кусок в горло не лез.