Ее голубые глаза сверкнули.
– Они не всегда будут моими соседями. О, тетя, как же мне хочется отсюда уехать!
Роуз еще предстояло уяснить, что люди везде одинаковы. Даже в пустыне от них не скрыться – там непременно окажутся какие-нибудь бедуины или археологи. Так что нет никакого смысла убегать.
– Дорогая, не ты ли совсем недавно живописала мне прелести Дорсвуда? И потом, тебе некуда ехать.
– Зато профессор Фаулер много путешествует! Я могла бы отправиться с ним.
«В качестве кого?» – едва не спросила я, но вовремя прикусила язык. Надеюсь, после истории с Родериком Хьюзом Роуз будет осторожнее. Однако ее решимость меня испугала. Сгоряча Роуз может натворить глупостей, о которых будет потом жалеть.
На все попытки ее вразумить – о, очень мягкие! – она только непреклонно сжимала губы. Не вовремя же ей вздумалось проявить характер! Пришлось отступить. Роуз отправилась навещать леди Присциллу, а я в задумчивости вышла в сад.
Джоунс, не зная о моих планах приставить к нему помощника (и будущего преемника, но об этом умолчим), стриг газон, напевая что-то легкомысленное о милой Энн и дюжине поцелуев на завтрак. В его-то почтенном возрасте!
При виде меня он приосанился и отрапортовал:
– Деревья побрызгал, тюльпаны выкопал, с газоном до вечера управлюсь.
Сразу бы так.
– Превосходно, – одобрила я, сорвала веточку бархатцев и понюхала.
Оранжевые головки цветов пахли остро, пряно. Солнце светило в глаза. И я вдруг совершенно успокоилась. Если Роуз не желает слушать доводов рассудка, то… остается апеллировать к чувствам!
К ленчу я спустилась, как говаривала няня, краше в гроб кладут. Лицо бледное в синеву, движения нетвердые, под глазами чернота. Частое поверхностное дыхание вырывалось из пересохших губ.
Этот прием я позаимствовала у тетушки Пруденс, которая таким нехитрым способом долгие годы тиранила свою дочь. Правда, тетушка Пруденс еще широко использовала слезы и упреки, но я, смею надеяться, умнее.
– Приятного аппетита, – тихим голосом пожелала я и налила себе чаю, изрядно пролив его на скатерть. Слишком дрожали руки.
Не заметить пугающих симптомов медсестра, пусть даже неопытная, не могла.
– Тетя, что с тобой?! – Роуз вскочила и бросилась ко мне.
– Ничего страшного, – слабо улыбнулась я, потирая грудь. – Немного полежу, все пройдет.
– Почему ты не сказала, что больна? – наседала Роуз, лихорадочно пытаясь нащупать пульс.
От волнения это получалось не очень-то ловко. Роуз полуприкрыла глаза и считала шепотом:
– Восемьдесят три… восемьдесят четыре…
– Ерунда, – отмахнулась я, но пошатнулась, так что пришлось ухватиться за стол.