– Она больна? – Сказать по правде, я даже рад, что это не из-за меня Корали прогуляла сегодня школу.
– Эмфизема, – кивает она. – И деменция.
– Ого. – Я не до конца уверен, что значат эти слова, но звучат они не слишком радостно. – Ужас какой.
– По большей части за ней присматривает Адина, но это непросто. И лекарства стоят так дорого, что ей постоянно приходится брать двойную смену, чтобы платить по счетам.
– Ты зовёшь маму по имени? – спрашиваю я. Корали пожимает плечами. – Это круто. Назови я по имени свою маму, меня бы, наверное, месяц гулять не пускали.
Корали смотрит так, словно чего-то ждёт. Я откашливаюсь.
– Хотел попросить прощения за то, как вёл себя вчера. Я не знал…
– Всё в порядке, – перебивает Корали. – Я рада, что ты здесь. Думала, ты больше не хочешь быть моим другом.
Мы некоторое время сидим молча, слушая, как – скри-И-ип, скри-И-ип – скрипят половицы под креслом Корали.
– Мне нужно кое-что тебе сказать, – наконец выпаливаю я. Потому что меня вдруг осеняет: я здесь не только ради того, чтобы попросить у Корали прощения за недоверие. Я здесь ещё и потому, что доверяю ей.
Этот дом с его шелушащимися обоями и облезлой террасой – тайна, которую Корали так тщательно скрывала. И теперь она заслуживает узнать мою.
Скрип замолкает.
– Мне тоже нужно кое-что тебе сказать, – заявляет Корали, обернувшись ко мне. – Поехали.
Мы с Корали садимся на велосипеды и проделываем практически весь путь обратно до школы. Вот только проехав мост, прямо перед магазином Мак, она съезжает с дороги в небольшую рощу сучковатых, согнувшихся под напором ветра деревьев. И бросает велосипед прямо в песок.
– Отсюда пойдём пешком, – говорит она.
Я пристраиваю свой велосипед рядом и иду за ней по узкой тропинке, вьющейся между заливом и рощей. Деревья, все в жёлтых пятнах лишайника, торчат здесь из земли под ужасно странными углами, а вечная песня сверчков так оглушительна, словно им приходится стрекотать громче, чтобы перекрыть рокот накатывающих на берег волн.
– Здесь могут быть змеи, – через плечо бросает Корали.
Тропинка короткая, ходу всего пару минут. Вскоре она заканчивается, но Корали продолжает пробираться сквозь заросли, петляя между чахлыми деревцами. Потом почва становится каменистой, подлесок исчезает, и вот мы уже стоим на высоте метра или двух над узкой полоской пляжа.
– Ничего себе, – только и могу сказать я. – Потрясающее местечко.
– Ага, – говорит она, забираясь на камень. – Я его нашла пару лет назад. И никого сюда раньше не водила.
Я никак не могу понять, стоит ли обижаться, что Корали сразу не показала мне своё убежище, или гордиться, что показывает сейчас.