— В каких вы взаимоотношениях? — выясняет Харитоненко, глядя на угнетенную чету.
— Жена! — угрюмо отвечает Мисюра.
— Мой муж! — плачет Мария Петровна.
— Обвиняемая Мисюра, каково содержание обнаруженных в вашей квартире блокнотов?
Обвиняемая! Все ясно… Неужели раскололи дуреху? На чем купили? Эх, Мария! Доверился тебе, а ты оказалась обыкновенной бабой…
Рыдает Мария Петровна, утирает слезы, сморкается. Налил Харитоненко из графина воды, подвигает стакан:
— Успокойтесь, Мария Петровна. Надо было раньше сокрушаться, теперь поздно.
Выпила Мария Петровна воды, виновато взглянула на гмужа, тяжко вздохнула:
— В блокнотах я вела учет левых товаров, которые доставляли в наш райунивермаг снабженец ткацко-трикотажной фабрики Айзенберг и экспедитор Клячко. Даты в блокноте означают время доставки товара, буквы — вид продукции, цифры — количество предметов. Периодически я и Айзенберг сверяли учет, после этого рассчитывались. Завоз левых товаров начался еще до Николая Ивановича, это я втянула его в грязное дело.
— Маша, опомнись, что ты говоришь! — не выдерживает Мисюра.
— Коленька, нет выхода. Надо рассказать правду.
У Мисюры растерянный вид. Мария на чепуху бы не клюнула. Чем прижали, зачем все берет на себя?
— Гражданин следователь! Моя жена в невменяемом состоянии, а вы выбиваете показания, вот и наплела эти сказки. Она больной человек, нуждается в лечении. Выздоровеет — тогда и допрашивайте.
— Гражданка Мисюра, вы можете давать показания?
— Коленька, миленький, они до всего докопались!
— Дура! До чего докопались? — теряет выдержку Мисюра.
— Обвиняемый Мисюра, не стоит так себя вести и срывать очную ставку. Неужели не хотите узнать, до чего мы докопались?
— Интересно послушать, — Мисюра пытается взять себя в руки.
— Вот и прекрасно! Тогда помогу Марии Петровне. В свое время при аресте Айзенберга на чердаке его дома из тайника было изъято пять толстых тетрадей в черных коленкоровых обложках — его бухгалтерия. Все магазины, в которые завозились левые товары, были зашифрованы, и почти все на следствии расшифрованы. Вам повезло: Айзенберг давал так называемые чистосердечные показания после того, как его изобличили неопровержимыми доказательствами. Ваш раздел айзенберговской бухгалтерии значился под буквой «П», он утверждал, что речь идет о Пашко, умершем завмаге из Рудок. Проданные Пашко товары Айзенберг зашифровал буквой «X», на допросах списал на приезжих грузин, так и не установленных следствием. Вот такая, Николай Иванович, получилась история.
— Веселая история! Значит, теперь пришел Айзенберг с того света и рассказал, как надо правильно расшифровывать букву «П»?