Голос Тараса (Беляев) - страница 25

Где же лучше запрятать наган?

На чердаке? Нет, на чердаке худо. Может, в подвале — зарыть в глину под лестницей? Еще хуже. В подвале будут искать обязательно. Помолчав, я предложил спрятать наган в дупло груши. Кому придет на ум обыскивать одинокое, растущее на огороде дерево?

Достаем наган и патроны из старого хранилища. В клетке фыркает и, услышав шум, стучит лапами об пол тетушкин кролик.

Оська туго обвязывает револьвер и патроны куском старой, рваной рубашки.

Оглядываясь по сторонам, идем на огород. Шелестят листья кукурузы. Хрипит граммофон у Гржибовских. Груша стоит на бугорке. Подходим к ней вплотную.

— А ты думаешь, влезет? — озабоченно спросил Оська.

— Погоди, сейчас попробую, — сказал я и, засучив выше локтя рукав рубашки, опустил руку в дупло.

«А вдруг ужалит змея?»

Прошлым летом в этом дупле было гнездо удода. Я не знал об этом и однажды, засунув руку в дупло, здорово напугался. Удод, который сидел на яйцах, зашипел, как гадюка, и, когда я выдернул руку, с шумом выпорхнул из дупла перед самым моим носом, пестрый, юркий, с разноцветным хохолком на голове.

Сейчас дупло пустует. Я нащупываю мягкие, прелые листья, труху, остатки прошлогоднего гнезда.

Засовываю револьвер в отверстие дупла.

«А что, если Стах найдет его здесь, в дупле? — подумал я. — Перелезет через забор, начнет рыскать по огороду, подойдет случайно к груше, засунет руку — и всё. Будет обидно: столько хлопот — и вдруг всё даром, да еще насмехаться станет».

— Нет, — сказал я Оське, — здесь опасно. Давай уж лучше закопаем его в земле под большой плитой!

Советуемся. Оська тоже передумал прятать наган в дупле.

Ступая осторожно, чтобы не раздавить огурцы и усики тыкв, уходим в глубину огорода. У самого забора растут одни только тыквы. Они раскинули свои стебли по земле.

«А что, если запрятать револьвер в тыкву?»

Говорю об этом Оське. Он тихонько смеется.

Досадно слышать его смех.

— Подумай лучше! Не будь дураком! — прошептал я Оське.

Помолчав немного, Оська соглашается со мной. Согнувшись, мы бродим по грядам. Похоже, что мы воры и крадем огурцы.

Стараясь не шуметь, перешептываясь друг с другом, мы ощупываем одну за другой холодные, скользкие тыквы. Ищем тыкву побольше. Тыквенная ботва, колючая, как осот, колет нам ноги; изредка похрустывают под ногами пустотелые трубочки тыквенных листьев.

— Гайда сюда! — радостно прошептал издали Оська.

Подползая к нему и вглядываясь в темноту, вижу: Оська почти лежит на большой, пудовой тыкве.

— В ней заховаем?

— А большей и не сыскать!

Вынимаю из кармана перочинный нож. Тыква лежит на боку, слегка продолговатая, большая, белеющая в темноте.