— Познакомиться с братиком, — подхватила Беренгария.
О, это был удар точно в цель — Илладар перестал трясти головой и взглянул своими удивительными глазами на тётю.
— Братик?
— Да, у нас с твоим дядей Крайлахом есть сын. Ему чуть больше года, но он уже ходит и даже немного говорит. Я надеюсь, вы подружитесь и станете вместе играть.
Ох, столько восторга была в глазах Ильи.
— Хочу сейчас! — воскликнул он. — Можно сейчас?
— Сейчас он ещё спит, а вам с Алёной пора поесть, чтобы были силы для игр, — наставительно проговорила королева, а потом протянула ему руку.
Илюша заколебался. Взглянул на меня, увидел, что я ему ободряюще улыбнулась, снова перевёл взгляд и таки протянул свою ручку в ответ. Потрогал пальцем её палец, погладил кисть, задумался.
— Так ты, получается, уже мама? — выдал он через некоторое время.
— Так и есть, — Беренгария тоже погладила его по руке. — Моего сына зовут Рандэл.
— Клёво, а мою маму казнили, — он отдёрну свою руку и куда-то пошагал.
У меня даже сердце упало, насколько сильное впечатление произвели его слова.
— Илюш, ты куда? — кинулась за ним.
— В туалет, девочкам нельзя, — он обернулся, строго, явно копируя Веронику Степановну, погрозил мне пальцем и пошёл дальше. — На дверь ещё посмотрю.
Возразить было нечего, я лишь удивилась его смелости. Вот он только что до ужаса боялся встретиться с Зигвальдом и тут же идёт смотреть дверь в его комнату. Хотя, возможно, он просто не совсем осознаёт вероятности, а может что-то чувствует… Кто их, химер, знает?
Обернулась к Беренгарии, у той в глазах стояли слёзы.
— Гад, — прошептала она почти беззвучно. — Какой же он гад, этот Зигвальд.
— И не говори, — я вздохнула, и тут меня пронзила мысль: можно успеть переодеться, пока Илюши нет в комнате!
Не стала терять время, взялась за платье.
— Сначала нижнюю сорочку, — Беренгария принялась искать её в стопке отложенной одежды, вот только она оказалась мокрой.
Я приняла её за ночнушку.
— Сейчас, — она подошла к корзине и выудила из неё ещё одну, — Хорошо, что положили запасную!
Боже, сколько тряпья! Впрочем, тянуть резину было нельзя, и я быстро натянула сорочку и платье прямо на полотенце, потом вытащила его, тем самым ничего не оголив. Взгрустнула насчёт мокрых трусов и забытого в ворохе снятой одежды бюстгальтера. Да и штаны жаль
— они такие удобные! Но, судя по всему, здесь это верх неприличия.
Ничего, кроссовки мне никто носить не запретит!
— Подъюбник не забудь, — Беренгария дождалась, когда я надену платье и расправлю на теле,
— вон та белая юбка. И панталоны.
Только сейчас до меня дошло, что это за шорты с кружевами. О, Боже, никогда бы не подумала, что придётся носить такое!