— Он нормальный, но Я могу его учить?
У меня от его слов сжалось сердце. Конечно же, все эти годы в интернате наложили на него сильный отпечаток, в первую очередь на самооценку. Я присела к мальчишкам на ковёр, обняла Илюшу за плечи, поцеловала в макушку.
— Конечно, ведь ты попал в интернат по ошибке, — с трудом сглотнула подступивший к горлу ком. — Зато теперь, когда ты дома, всё встало на свои места.
Илладар встрепенулся. Обернулся ко мне, его глаза сияли счастьем, и тут его лицо снова начало меняться! Только теперь оно решило принять облик Рандэла.
— Ничего себе! — воскликнула Беренгария. — У меня теперь что, два сына? Как бы мне вас не перепутать!
Я испугалась реакции Ильи, но тот понял по интонациям своей тёти, что то была лишь шутка, и специально засунул палец в рот и сказал: — Зя.
На этом мы не выдержали и расхохотались. Весело, заливисто, а я с элементами истерики. Потому что это было невероятное облегчение! Илюша сейчас сделал большой шаг и к раскрытию своей удивительной сущности, и к нормальности. К здоровому чувству юмора.
Боже, как это хорошо!
Рандэл, кстати, тоже принялся смеяться, а потом и вовсе подполз к Илье, оперся об него и начал подниматься на ноги. Тот замер от неожиданности, втянул носом воздух, явно учуяв приятный молочный аромат младенца, растерянно посмотрел на меня. Теперь уже вновь своим лицом.
— Ух! — Рандэлу эти метаморфозы явно понравились.
Он потянулся ручкой к щеке Илладара, потыкал в неё пальцем, ущипнул, а мой воспитанник и рад — снова поменял лицо, только на моё.
Ух ты, похоже, он начинает постепенно овладевать своими химероидными способностями!
Вечер этого донельзя насыщенного дня прошёл просто замечательно. Я даже забыла, что есть Зигвальд и прочий геморрой! Особо приятным событием стало купание. Я так боялась, что Илюша откажется забираться в ванну, но ошиблась. Тот не любил лишь большую открытую воду, а вот в тёплой ванне да еще и с пеной он с радостью помылся, а потом даже согласился посидеть один, пока я тоже моюсь.
О, это было истинное блаженство! Расслабиться, помыть нормально голову и при этом не бояться, что кто-нибудь вломится сюда и начнёт качать права. Нет, пусть этот невыносимый Зигвальд спит в своей комнате, моется в своей ванной и дышит своим перегаром. Без нас. Мы уж как-нибудь здесь побудем, пусть в этой комнате не такой красивый вид из окон.
Как-нибудь переживём!
Когда я вышла из ванны, Илюша уже спал. Он снова обнял мою подушку, закинул ногу на одеяло и улыбался. Честное слово! Улыбка его была легка, кончики губ подрагивали, глаза шевелились под веками. Наверное, ему снилось что-то очень приятное.