Потому что он наконец-то разглядел, кто перед ним стоит. Ха, моя перекошенная от бешенства морда даже меня пугает, когда я вижу её в отражении.
— К-какой-то Николя Сарькозье просил передать, что ждёт вас в Прудках к востоку отсюда, — он упал на колени и затрясся всей своей сальной массой. — Бе-бежать недалеко, к вечеру успеете.
Он судорожно сглотнул, в мой многострадальный нос ударил запах страха и… фу, я понимаю, что ужасен, но не обделываться же! На этой брезгливой мысли я понимаю, что всё, это предел моей стойкости против яда аконита.
Каким образом Гарма с Михаем умудрились почувствовать, что я скоро свалюсь, неизвестно, но они очень вовремя подхватили меня под руки, пока я сильно не упал, развернули и максимально быстро поволокли к выходу. Я уже на грани, ещё чуть-чуть, и Небесный Волк получит ещё одного бойца в своё великое войско, но ребята быстры. Я почувствовал свежий воздух, воду, которой кто-то промыл мне глаза и нос, услышал отголоски спора, ощутил, как меня несут куда-то. Хм, интересно, сколько человек смогло это сделать? Явно не один Михай с Гармой, какими бы крепкими они ни были.
[1] Имя Николя Саркозье — просто шалость персонажа. Да-да, даже не автора, ибо Николя ворвался в роман буйным вихрем, все перестроил под себя и всласть… А вот что он сделает с героями, вы узнаете позже.
Ольшана
Я дико устала от всех этих передряг. Меня просто воротит этого наглого мужичонки, который развалился на мне и предложил кое-что совершенно несусветное. Он думает, что дурацкие усишки украшают его малоприятную физиономию?
— Слезь с меня, — процедила я сквозь зубы.
— Неужели ты не хочешь познать настоящего мужчину? — он «страстно» закатил глаза и шевельнул губами.
— Фу-у! — я кое-как вытащила из-под него руки и изо всех оставшихся сил толкнула его в грудь.
— Ха-ха-ха! — издевательски захохотал Николя и ловко спрыгнул с меня. — Ты такая смешная, о-хо-хо! Певичка-недотрога, надо же! Да тебя надо положить под стекло в музей и показывать как уникальный реликт!
Негодяй! Я тут, понимаешь ли, приготовилась дорого продавать свою жизнь и честь, а он…
— Смех без причины — признак дурачины, — я в очередной раз оправила подол сорочки, огляделась и не без удовольствия укуталась в одеяло.
Оно лежало на кровати и так и манило своим теплом и целомудрием.
— Ты такая дикая, что так и тянет над тобой пошутить, — хитрый хлыщ вытер глаза уголочком белоснежного платка, который он выудил из кармана камзола.
Платочек был с кружевной отделкой и вышитой монограммой НС.
Пижон, невыносимый пижон!