В поисках союзников для дальнейших действий Кайс отправился в Нахль, к шейху Мухаммаду ибн Сулайману, старейшине родоплеменного клана Аль Йа’риба. По линии матери он состоял в родственных отношениях с этим кланом (его покойный отец, имам Ахмад, женился на сестре Насира ибн Мухаммада Аль Йа’риби). Но обнаружил, что шейх к бунту не расположен. И мятеж, едва вспыхнув, погас.
Раздоры хинавитов с гафиритами меж тем участились. Особенно рельефно они проявились (1786) в местности Зикки. Население там разделилось на два лагеря, каждый из которых занимал хорошо укрепленную худжру, то есть поселение, с мощными оборонительными стенами и рвами. Гафиритов в разгоревшейся схватке хинавиты разбили.
Следует сказать, что ни уважения, ни симпатий по отношению к имаму Са’иду гафириты не выказывали. В отличие от своего отца, покойного имама Ахмада, две жены которого были из конфедерации племен гафиритов, и братьев Султана и Сайфа, мать которых принадлежала к влиятельному клану гафиритов, имам Са’ид родственных связей с гафиритами не установил. И в силу сказанного в отношениях с племенами гафиритов сталкивался с большими трудностями.
Начались беспорядки в Низве, столице конфедерации племен гафиритов. Верховный кади (судья) Низвы ‘алим (знаток мусульманского права) Са’ид ибн Ахмад ал-Кинди, гафирит, считал, что мужчинам Низвы негоже вмешиваться в борьбу за власть, разгоревшуюся среди кланов семейства Аль Бу Са’ид.
Помимо того, что имам Са’ид не пользовался авторитетом среди религиозных авторитов Низвы, он еще конфликтовал и с влиятельным ибадитскким ‘алимом Абу Набханом[273].
Воспоминания о Маскате тех лет оставил английский капитан Франклин, который с несколькими другими британскими офицарами, направляясь в Персию, посетил тогда Маскат. Прибыли они туда 1 января 1787 г., на арабском судне. Капитан Франклин тепло отзывался и о городе, и его гостеприимных жителях. Отмечал бойкую торговлю на местных рынках, и наличие множества иноземных судов в бухте. Единственно, что омрачило их пребывание в Маскате, писал он, так это смерть сослуживца, капитана Миддлтона. Похоронили они его в Маскате с почетом – под залпы орудий стоявших в бухте английского фрегата во главе с капитаном Стюартом и датского судна.
Хронисты Омана сообщают, что морская торговля Омана, действительно, находилась на подъеме. Поступления в казну от таможенных и портовых сборов равнялись налоговым сборам с населения, и составили в 1786 г. по два лака рупий, то есть по 200 000 рупий. Принц Талиб ибн Ахмад, младший брат имама Са’ида, умно и эффективно управлял Суром. Там базировался так называемый кофейный флот Омана, занимавшийся поставками йеменского кофе из Эль-Худайды (Ходейды) и Мохи в Басру, а также в порты Персии и Индии. Оманцы пытались конкурировать с датчанами в торговле перцем. Но потеснить «перечную монополию» датской колонии в Траванкоре (юго-восточная часть индийского континента) с рынков зоны Персидского залива не смогли. Неплохой доход приносила торговля рабами. Вывоз их шел из доминионов Омана на Восточном побережье Африки.