Откуда же у гепарда возьмутся слегка удлиненные когти? Где-то в его геноме имеется ген, влияющий на длину когтей. Любой детеныш наследует свои гены от родителей. Но мы сейчас ведем речь о новорожденном гепарде, один из генов которого — некий ген, воздействующий на когти, — не совсем таков, какова была его родительская копия. Этот ген, как говорят в подобных случаях, мутировал. Сам по себе мутационный процесс случаен и вовсе не направлен специально в сторону усовершенствования. В реальности мутантные гены по большей части даже вредны. Но некоторые, как в нашем примере с незначительным удлинением когтей, оказываются полезными. И тогда обладающие такими мутациями животные (или растения) с большей вероятностью смогут выжить и передать потомкам свои гены, в том числе и мутантные. Именно это Дарвин называл естественным отбором (хотя самого слова «мутация» он не употреблял).
Вследствие случайной мутации когти могут оказаться более тупыми и менее заостренными, чем обычно. И будут, по-видимому, менее подходящими для бега и для захвата добычи. Чем меньше изменение, тем вероятность того, что оно — к лучшему, ближе к 50 процентам. Чтобы понять почему, представьте себе, будто изменение огромно. Скажем, когти у мутанта — в целый фут длиной. Это неизбежно сделает гепарда менее успешным. Он будет спотыкаться о собственные чудовищные когти, ломающиеся при попытке что-либо схватить. То же самое окажется справедливым для любого крупного изменения в каком угодно направлении. Если лапы внезапно удлинятся до двух ярдов или укоротятся до каких-нибудь шести дюймов, такой гепард очень скоро погибнет. А теперь представим себе изменение — снова в каком угодно направлении, только на сей раз очень маленькое. Настолько маленькое, что на организм гепарда оно вообще почти никак не влияет. Подобное изменение едва ли скажется в ту или иную сторону на успешности животного. А крайне малое преобразование, воздействие которого будет почти — но не совсем — равным нулю, имеет приблизительно 50-процентные шансы оказаться усовершенствованием. Чем значительнее мутация, не важно, в какую сторону, тем возможнее, что она нанесет ущерб функционированию организма. Крупные мутации вредны. Мелкие мутации полезны с вероятностью, приближающейся к 50 процентам.
Дарвину удалось понять, что успешные мутации почти всегда малы. Однако в поле внимания исследователей обычно попадают крупные мутации — по той очевидной причине, что мелкие трудно обнаружить. И поскольку крупные мутационные преобразования — в любом направлении — практически без исключения вредны, некоторые люди усомнились в эволюции, полагая, будто любые мутации мешают выживанию. Быть может, действительно все мутации, достаточно заметные для того, чтобы их было удобно изучать в лаборатории, сказываются на выживании отрицательно. Но для эволюции важны мелкие мутации.