сопротивления.
Кроме того, исторические примеры более радикальных методов, приводимые мной, страдают от существенного ограничения. Многие анархисты тогда увязли в «обелении» и романтизации передовых групп 60-х и 70-х гг. Собственно, большинство книг о борьбе предыдущих поколений, доступных на английском языке, были сосредоточены на авторитарных левых группах, таких как «Красные бригады», «RAF», «Чёрные пантеры» или «Синоптики», и многие из нас не знали о существовании антиавторитарных течений в социальной борьбе тех лет. К счастью, в последние годы появлялось всё больше и больше свидетельств, восполняющих этот пробел.
Хочу подчеркнуть принципиально важный момент: критика ненасилия в этой книге направлена не против определённых действий, далёких от насильственного поведения, таких как мирный пикет, и не направлена против отдельных активистов, решивших посвятить себя мирной работе, такой как лечение или формирование сильных местных гражданских объединений. Когда я говорю о пацифистах и поборниках ненасилия, я имею в виду только тех, кто стремится навязать свою идеологию всему движению и отговорить других активистов от воинственных форм деятельности (включая использование насилия), или тех, кто отказывает другим активистам в поддержке лишь из-за их воинственности. Аналогичным образом, идеальный революционный активист — это не тот, кто одержимо сосредоточен на сражении с копами или тайных актах саботажа, но тот, кто принимает и поддерживает эти виды деятельности, когда они эффективны, как часть широкого спектра действий, необходимых для свержения государства и построения лучшего мира.
За девять лет, прошедших после написания мной «Как ненасилие защищает государство», широкий набор практик, единогласно позиционирующих себя как «ненасильственные», сконцентрировался вокруг сравнительно новой ненасильственной методики, адаптированной к XXI веку. Это метод, популяризованный Джином Шарпом — широко известным автором, номинировавшимся на получение Нобелевской премии мира, чьи изыскания по ненасильственной смене режимов финансировались Министерством обороны. Методика Шарпа нашла своё яркое выражение в «цветных революциях» — «бульдозерной революции» в Сербии, «оранжевой революции» в Украине, «революции роз» в Грузии и т. д. Эти движения, направляемые СМИ и лишённые политического содержания, имеют очень мало общего с историческими кампаниями Мартина Лютера Кинга или Ганди, но, вне сомнения, они представляют собой новое лицо ненасилия. Крайне удобные для смены режима и приведения к власти новых правительств, лояльных к их спонсорам, эти движения оказались абсолютно неспособными достигнуть сколько-нибудь глубоких изменений в обществе. Ведь подобные изменения неизбежно приводят к противоречию между лидерами и низшими классами общества, интересы которых противоположны, и это является причиной насильственного конфликта, которого не найти в оптимистичных революциях Шарпа.