— А вы не боитесь находиться здесь одна?
Старуха нахмурилась. В уголках ее темно-карих глаз появились морщинки.
— Одиночество — это состояние души, не более. Как и страх. Запомни.
— Снаружи ходят очень плохие люди. Они могут причинить боль в мгновение ока. — Ханна облизнула губы, желая рассказать Сиси о тюремшике, предупредить ее. Но слова застряли у нее в горле, и произнести их вслух казалось невозможно.
Сиси прищурилась.
— Все мы от чего-то бежим, девочка. Я давно научилась не жить в страхе перед очередным кошмаром. Говорю тебе, пусть приходят. У меня полно патронов.
Ханна с облегчением кивнула. Напряжение в ее груди ослабло.
— Еще раз спасибо за гостеприимство. Вы не должны были проявлять к нам такую доброту.
— Доброту! — хмыкнула Сиси. — Я была полна решимости стрелять.
— Тогда спасибо, что не выстрелили.
Сиси ухмыльнулась. Она зашаркала к лестнице, потом резко остановилась, повернувшись и пристально вглядевшись в лицо Ханны.
Ханна терпеливо ждала, пока женщина скажет то, что хотела. Если она и научилась чему-то стоящему за годы плена, так это терпению.
Наконец Сиси кивнула сама себе:
— У меня есть для тебя кое-что, девочка.
Ханна вошла в спальню Сиси. Это была светлая, просторная комната с кружевными занавесками и лежащим на кровати стеганым покрывалом лавандового оттенка.
— Мне здесь не одиноко, но я бы солгала, если бы сказала, что не скучаю по разговорам. Когда мой Рикардо был жив… — взгляд Сиси на мгновение стал отстраненным. — Ну, ладно, это уже несущественные детали. Нет смысла горевать о тех, кто давно умер. Сейчас главное — живые. — Сиси откашлялась, повернулась и направилась прямо к своему шкафу. — Ты не можешь продолжать носить эту мужскую одежду. У меня есть то, что отлично тебе подойдет.
У Ханны потеплело в груди:
— Спасибо.
— Вы оба можете остаться на ночь.
— Это очень любезно.
— У меня даже есть лишняя ночная рубашка, если хочешь.
Ханна напряглась и покачала головой. Она будет спать в одежде и ботинках. Так легче встать и сбежать.
Сиси взглянула на ее лицо и кивнула:
— Вполне справедливо. — Она открыла шкаф и достала с верхней полки старую коробку. Затем сняла крышку и вытащила пистолет. — «Ругер Американ», сорок пятого калибра. Компактная версия. Магазин на семь патронов. — Ханна с удивлением уставилась на оружие. — Он мой, но теперь я пользуюсь «Ремингтоном». В конце концов, старость побеждает нас всех. С этим артритом я не могу стрелять, как раньше. Дробовик все равно делает свое дело. Этот мне больше не нужен. Так что ты можешь его взять.