— Это звучит самоубийственно, особенно от тебя.
— Любить кого-то уже самоубийство. — Я, должно быть, выгляжу скептически, потому что она добавляет: — Серьезно. Любовь делает людей иррациональными. Я имею в виду, что я чувствую это по отношению к тебе… иногда это пугает меня, Грей. Я пулей отправляюсь за тобой в Комплекс, убиваю мужчин, стреляю не раздумывая прямо в живот в твоего двойника, и если надо будет, я сделаю все это снова. Я сделаю все, чтобы не потерять тебя, и это опасно.
— Для тебя я сделаю то же самое.
— Что делает нас тупыми.
— Нет, если мы не будем терять голову. Мы раньше проходили через трудности. Мы сможем пройти и через это тоже.
— Я надеюсь, ты прав, — говорит она. — Реально. Потому что я без конца повторяю себе то же самое, но это ощущается как гигантская ложь.
Я не могу уснуть. Частично из-за нервозности… впереди нет недостатка в неизвестности, лежащей перед нами… и также еще и потому, что я не могу выкинуть из головы выражение страха на лице Бри, ее стойкое возражение относительно плана. Тем не менее, в первый раз за многие месяцы, я чувствую, что все же, я все делаю правильно. Я точно там где мне нужно быть, иду по единственной дороге, которую осталось пройти. Эта характерная, естественная одержимость, напоминает мне о том дне, когда я перелез через Стену в Клейсуте. Мое сердце уже где-то впереди меня, и теперь мне стоит только отпустить свои ноги, чтобы догнать его.
— Волнуешься? — спрашивает Сэмми, в то время как я снова переворачиваюсь на другой бок.
— Да. А ты?
— Конечно, но я не могу уснуть из-за тебя куда больше, чем из-за своей нервозности, ты бьёшься как рыба об лед.
Представленная картина заставляет меня улыбнуться. Но он не может увидеть это в темноте.
— Она же не останется здесь, не так ли?
— Нет. Она поедет.
Сэмми выдыхает.
— Слава Богу. Тебе пришлось умолять?
— К счастью нет, потому что вероятнее всего это бы не помогло. Разве ты не видел, как я просил у нее прощения последние два месяца?
Он слегка посмеивается, а потом добавляет:
— Чёрт, приятель. Почему все, что тебе дорого, всегда в одном шаге от того, чтобы быть отнятым у тебя?
— Мне так думается, жизнь просто заставляет тебя вертеться как белка в колесе.
Вдали я слышу приглушенный шум ударяющихся волн: набегающих на берег, отступающих и ударяющих снова.
— Эм, Сэмми? Что ты делал после того как казнили твоего отца?
— Разбил всю посуду в своем доме, кричал до тех пор пока не охрип, и сжег все его фотографии потому что его улыбка сводила меня с ума.
— Но после этого? После злости и печали?