— Нет никакого после. Я все еще это чувствую. Каждый божий день. Вот почему я оставил Таем и направился в лес. Мне было все равно, что я ставлю мишень на свою спину до конца моей жизни. Я собирался сделать так, чтобы мой отец гордился бы мной, продолжить его дело на свой лад. И я никогда не думал, что я скажу это, но конец возможно уже близок. — Очередная пауза. — Почему ты спрашиваешь?
— Я просто хотел убедиться, что я поступаю правильно. Даже если люди которым я верю, говорят мне обратное.
— Все что я знаю так это то, что если ты игнорируешь, что ты чувствуешь внутри, ты будешь вечно об этом сожалеть.
Мне тоже так кажется. Я поворачиваю голову, чтобы посмотреть на него. Слишком темно чтобы разобрать что-нибудь кроме профиля его лица, смотрящего вверх, сфокусированного на потолке.
— Я рад, что этот хаос свел нас вместе.
— Вместе? — он скашивает на меня свои глаза. — Я думал ты пошел на все это ради Бри.
Ты же не хочешь обниматься, не так ли?
— Спокойной ночи, Сэмми.
— Что я и пошутить не могу, чтобы немного разрядить обстановку? Здесь все становилось слишком серьезным.
Я улыбаюсь в темноте. Он не может этого увидеть, но он чувствует мое настроение так же, как это мог делать Блейн и добавляет:
— Продолжишь вертеться и я вырву твои жабры.
— Это лучшая угроза, которую я когда-либо слышал.
ВИК ПОЛНОСТЬЮ ПОДДЕРЖАЛ наши планы. На самом деле, у него даже появилось несколько предложений, которые увеличивают наши шансы, и он согласился донести эту информацию до нужных людей на востоке.
Я провел большую часть дня, вводя Бри в курс дела, в то время как Харви и Клиппер не вылезали из подвала. Парень собирал убийственную информацию на Орден, которую можно будет выпустить в массы как раз перед слаженным ударом — надеюсь, это простимулирует как можно больше мирных жителей присоединиться к Повстанцам. Харви трудится над своим кодом, создавая вирус, необходимый для заражения системы охранной сигнализации Таема.
Когда работа будет закончена, останется вопрос, как попасть в Центральное Объединение, загрузить вирус и найти ссылки на архивные версии увертюры, которая, как обещает Харви, где-то есть. Франк может и запрещает отдельные виды искусства для широкой публики, но он сохранил лучшее из лучших. Послабление допускалось только для него и для нескольких членов Ордена, таких как Харви, когда он еще работал в лаборатории Центрального Объединения.
В следующий вечер, он машет передо мной флешкой, сообщая, что мы готовы.
У Сентября есть машина, находившаяся в переулке на южной стороне города: одно окошко у нее намеренно разбито, краска местами снята, как если бы она ржавеет там в течение многих лет. Она утверждает, что ей во время торга за эту машину пришлось отдать и руку и ногу, но у нее по-прежнему четыре конечности, и я, как очень заторможенный ребенок, только в последний момент понял, что это фигура речи.