— Я ищу Николаса Багеретти, кто зовется на рынке Барсуком, и Ником среди друзей.
Настоящими патриотами являются Экспаты. — Адам делает то же движение — приветствие кулаком с растопыренными пальцами в форме «Э», так же, как он приветствовал Гейджа.
— Это было не так сложно, верно? — говорит Чарли.
— Это было раздражающе.
— Так что думай дважды, прежде чем прерывать читателя. — Чарли хватается за что-то на стене с книжной полкой за его спиной, и целый раздел книг сдвигается вовнутрь, раскрывая потайной вход. — Барсук там.
— Некоторые слухи о Барсуке и о его работе созданы для Ордена, — объясняет нам Адам. — Если шпионы придут и будут спрашивать о нем, то он надежно спрятан. Чарли никому не позволит попасть за витрину магазина, если они не будут знать имена Ника, не будут знать слоган Экспатов и их приветствие.
Адам поднимает откидной прилавок, а мы все проходим в потайную комнату. Она заставлена канистрами с водой: на полках, на полу, в ящиках, сложенных друг поверх друга.
Книжный шкаф закрывается за нами с тяжелым звуком, и в дальнем конце комнаты вскакивает мужчина. Он маленький и тощий, сидящий в кожаном кресле, которое практически поглощает его. Карты и счетные книги разбросаны на его столе.
— Ник, — говорит Адам в приветствии.
Они энергично пожимают руки и тихо перебрасываются словами о числе клиентов, за которыми они не смогут угнаться. Остальные стоят, немного смущенные, до тех пор, пока Адам наконец-то не знакомит нас.
У Ника нетерпеливый взгляд и пугливые, мечущиеся как бусинки глаза, которые, кажется, начинают бегать при самом малейшем шуме. Бри чихает, и я клянусь, что он почти падает. Я помню, что что-то об этом говорил Исаак, когда называл его «увертливым», и теперь я вижу, что он как зверь пытается пронюхать опасность. Его псевдоним, конечно, ему подходит.
— Так это и есть команда? — спрашивает он, принимая нас. — Девушка прекрасна — подходящего возраста, маленькая, подвижная, может, наверное, забраться в и из труднодоступных мест — но я ничего не знаю об остальных.
— Я гибкий, — говорит Сэмми, выглядя очень оскорбленным от того, что не было сказано, что он проворный.
— А так важно быть маленьким? — спрашиваю я. — Нас не предупреждали об этом.
Вероятно, надо было собрать другую команду, если бы мы знали.
— Это не необходимо, — сказал Барсук. — Просто предпочтительно.
— Ну в таком случае, мы все идем и точка.
Рука Барсука тянется к пистолету на бедре. Он не привлекает к этому внимание, но я вижу оборонительный характер его позиции. Странно, чтобы кто-то так нервничал, и мог быть шпионом. Или, может быть, это издержки профессии — всегда на грани, никогда полностью никому не доверяя.