— Просто нравится быть на воде, сэр, — отвечает Сентябрь.
Слышится ворчание.
— Я буду следить за вами.
Он уходит. Мне дышится немного легче. Но потом Сентябрь тоже уходит, звук от ее ботинок направляется вслед утихающим.
Когда сидишь в заключении теряешь ощущение времени. Что осознаешь, когда проходит несколько часов, а мы все еще остаемся в темноте. Отсек, похоже, становится все меньше с каждым вдохом. Стены давят. Воздух становится грязным, тяжелым, тягучим. Бри крепко прижата к моей правой стороне, а с другой стороны я приперт к стене. Мои ноги онемели. Болит спина.
— Я сожалею про эти шутки, про гробы, — говорит Сэмми. И когда никто не смеется, он добавляет: — суровая публика.
— Сэмми, — шипит Бри, — я чувствую себя несчастной и капризной, и раздраженной. Ты действительно хочешь меня разозлить?
Прежде чем у него появляется шанс ответить, мы слышим, как шаги возвращаются.
Сентябрь. Наконец-то.
Первая дверца открывается. Снасти поднимают и отбрасывают в сторону. Затем, наконец, открывается панель над головой. Меня ослепляет. Все кажется размытым и я дезориентирован. Когда все обретает смысл, я смотрю на лицо над нами. Молодое, с глазами выпученными от страха, особенно когда Бри прислоняет пистолет к его лбу.
— Единственная причина, из-за которой я еще не нажала на курок, это потому, что будет громко, — говорит она. А потом я замечаю, что он в униформе Ордена.
— Я Гаррет, — отчаянно произносит он. — Я работаю с Сентябрем.
— Конечно, ты работаешь.
— Ты думаешь, я не видел вторую дверь? Я не идиот. Я прикрыл вас, когда один из вас чихнул. Я на вашей стороне.
— Где Сентябрь?
— Отвлекает моего начальника, что бы я вам, ребята, помог пробраться в город.
Бри сужает глаза.
— Здесь нас шестеро, а один ты. Сделаешь что-нибудь подозрительное, что может поставить под угрозу нашу безопасность и это станет твоим концом. — Она опускает оружие, но держит палец на курке.
— Она всегда так проявляет благодарность? — спрашивает Гаррет, когда он протягивает руку, чтобы вытащить меня.
— Довольно часто.
Бри ударяет меня по руке. Мои конечности слишком затекли, чтобы дать ей сдачи.
ЭТО БЫЛО СТРАННО — СНОВА ВЕРНУТЬСЯ в Бон Харбор. Я никогда не думал, что увижу это место снова, и я едва ли не потрясен, осознав то, что я не замечал его запаха — соли, сырой древесины и коптящих дымоходов.
Гаррет ведет нас к двухэтажному дому, который выглядит так же мрачно, как и большинство домов в городе. Западная сторона здания обветшала в два раза быстрее, чем другие стороны. Краска шелушится от солёных туманов Залива, а некоторые из досок сгнили, но внутри, здание сухое и теплое.