— А по количеству земли вы дворянское достоинство не измеряете? — поинтересовался Ревский, продолжая писать.
Дейвин пожал плечами, подвинув блюдце с лимоном поближе к Женьке. Хаатский чай был сладким сам по себе, некоторым он казался даже слишком сладким.
— А зачем? Размер земельной собственности зависит от возможности за ней уследить.
— И правда, незачем, — согласился Женька. — А с цветами что? О, лимончик, спасибо.
Дейвин кивнул и принялся диктовать:
— Рабы — нет права на цветную одежду. Крестьяне и ремесленники носят один цвет. Одна община или цех — один цвет. Смертные дворяне носят два цвета или три, если есть дети-маги. Мелкомаги носят три цвета или четыре, если есть земли рядом со столицей. Недомаги носят гербовые цвета родителей, которым наследуют, не более двух. Младшие маги имеют право на три цвета. Внелетние носят четыре, пять или шесть цветов, зависит от размера владений и их удаленности от столицы. Маги и недомаги Академии носят все оттенки серого, но он не цвет. Император носит белый.
— Сочетать цвета можно? — уточнил Евгений.
— Можно и даже желательно, но маги стараются не злоупотреблять этим. От работы в Потоке глаза быстро начинают болеть, если смотришь на яркое.
Ревский сочувственно посмотрел на графа:
— Так вот откуда твоя любовь к сложным и приглушенным цветам… Как же ты здесь будешь, когда электроснабжение восстановится?
— Сначала надо его восстановить, — вздохнул маг. — Хочешь посмотреть на наш зимний сад? У князя свой, туда никому нельзя, а у остальных общий, и в него вход свободный.
Растяжки в подвалах в Автово были явно делом боевиков. Полина попросила на работе выходной и приехала в город кое-что проверить. Ее самые скверные ожидания оправдались: лаборатория не уцелела вместе со всей бригадой химиков. В районе резко стало кисло. Плюясь про себя на внезапные параллели своих интересов с действиями власти, она поехала к мужикам на Славу. Разговор вышел на редкость мрачный. Она хотела «найти этих недоумков и в глаза им посмотреть», но сама понимала, что это эмоции и вопрос уже стоит не так. Выслушав ее, Виталик, или Витыч, как его звали байкеры, сказал:
— Если не Алисин выводок отметился, то ребята Эмергова, больше в городе никого достаточно долбанутого для такого нет.
— Не эмерговские точно, — поморщилась Полина. — Не их стиль. Заметь, они даже ответственность за это на себя не взяли. Москва вообще не заикнулась о том, что они в курсе событий.
— Поля, тогда с девочкой надо что-то решать, она становится проблемой.
Полина вздохнула.
— Ребята из боевого крыла хотят умереть за город, в отличие от нас. Мы-то планируем в этом городе жить… сколько получится. И только потом, может быть, умирать, если жить не дадут. Они, видишь, сразу перешли к последнему пункту нашей программы. При такой постановке вопроса косяки неизбежны.