Признаюсь, я был рад оставить тарновый лагерь, точно так же как и все остальные. Кое-кто, борясь с распутицей, даже затянул песню. Порой колёса фургонов тонули грязи по самые оси, а тарларионы меньшего размера по животы. В таких местах ямы приходилось заваливать брёвнами и досками.
Но рюкзаки не казались тяжестью. Люди шли. Их подгонял вперёд ветер перемен. Немногие из нас были дровосеками. Большинство здесь были наёмниками, некоторые моряками, многие не’ер-до-веллами, другие безземельными мужчинами и беглецами. Больше всего, по моим прикидкам, здесь было ветеранов оккупационных сил, тех, что ещё не так давно размещались в Аре. Их инструментами были меч и копьё, а не топор, тесло, рубанок и пила. Очевидно, наконец-то, пришёл конец, казавшейся бесконечной рутине валки деревьев и перевозки, рубки сучьев и сдирания коры, изнурительного труда в лесу, цели которого нам так никто и не удосужился объяснить. Утром четвёртого дня мы вышли на взлобок, с которого открывался вид на Александру, серебристой лентой протянувшуюся впереди и внизу. Многие мужчины не удержались от удивлённых криков. Я, вместе с сотнями других, поспешил вперёд, предполагая увидеть большой торговый форт, возведённый на берегу, чтобы контролировать торговлю на Александре. Однако, выйдя на край леса, я, как и многие другие, замер как вкопанный, ошеломлённый увиденным. Внизу, в том строении, что казалась маленьким на таком удалении, я опознал остатки длинного, широкого, теперь пустого стапеля, а стоящая у причала конструкция, была ничем иным, как корпусом огромного корабля. Да что там корабля, это был не меньше чем деревянный остров, плавучий город, втиснутый в корпус корабля.
— Это — корабль Терсита! — воскликнул какой-то мужчина.
— Его не может существовать, — заявил другой.
Конечно, мы все отмахивались от слухов и историй гуляющих по тавернам.
— А что же тогда, по-твоему, это? — спросил его первый мужчина, указывая в сторону причала. — Видишь!
— Продолжать движение! — потребовал офицер пани. — Вперёд!
Фургоны тронулись с места и покатились вниз по склону. Заскрипели колодки тормозов, прижатых к ободам колёс. Возницы одерживали повозки, чтобы те не покатились под уклон слишком быстро. Некоторым это удавалось с трудом, и фургоны наваливались на тарларионов. Напуганные животных визжали.
— Осторожнее! — крикнул офицер.
Колонна мужчин также начала спуск по склону, скользкому после не прекращавшегося пару дней дождя.
— Пага! — крикнул кто-то из мужчин.
— Война! — поддержал его другой.
— Рабыни! — воскликнул третий.