Я бежала назад, прочь от вешек, держа Александру слева от себя. Я была в отчаянии, я рыдала. Но пробежав что-то около пятнадцати или двадцати енов, я внезапно остановилась, чуть не упав от неожиданности. Я услышала звук хлыста, упавшего на тело. Ошибиться было невозможно, слишком хорошо знаком этот звук кейджерам. Самой мне, как и большинству невольниц, редко попадало хлыстом. Просто мы крайне редко даём повод для этого. Мы изо всех сил стараемся понравиться нашим владельцам, прикладываем все свои умения, чтобы они оставались довольны нами. Тем не менее, мы знаем, что в любой момент можем почувствовать его жгучий удар. Мы — кейджеры.
Звук прилетел слева, из лесу. Там, чуть позади меня, между мной и широкой лентой Александры, от которой я теперь не отходила дальше половины пасанга, кто-то был. Сквозь деревья я смогла разглядеть четыре или пять тел двигавшихся в мою сторону. Спрятавшись за деревьями, я замерла, стараясь даже дышать как можно тише. Мне не хотелось иметь эту группу, какой бы малочисленной она ни казалась, ни позади, ни передо мной. В моём побеге мне не нужны были ни препятствия, ни компаньоны. Я решила, что стоит немного сместиться к северу, а затем снова повернуть на запад, на этот раз озаботившись тем, чтобы не потерять направляющую ленту Александры. И я попятилась дальше в заросли.
Группа подошла ближе. Здесь, подумала я, никого не должно быть, уж слишком близко располагалась линия вешек. Тем не менее, это должны были быть кто-то, размышляла я, не имеющие отношения к корабельному лагерю. Затем послышался новый удар хлыста, на сей раз двойной, однако я не услышала ни крика боли, ни какой-либо просьбы о прощении, никакой мольбы к господину о милосердии. Это не могло не удивлять, поскольку удар хлыстом — штука неприятная, и любая рабыня пойдёт на многое, лишь бы избежать этого. Плеть, конечно, ещё хуже. Мы же не свободные женщины. Мы стараемся нравиться нашим владельцам. Неудивительно, что нас так редко наказывают. Мы сами не хотим быть наказанными, и делаем для этого всё от нас зависящее. Тем не менее, довольно волнительно знать, что Ты принадлежишь и будешь наказана, если тобою будут недовольны.
Теперь, когда до группы осталось футов семьдесят — восемьдесят, я смогла разглядеть их в деталях. Группа состояла из пяти человек. К моему удивлению среди них не было ни одного мужчины. Но мне ведь не послышались удары хлыста! Все, кого я видела, были женщинами, но на этом их сходство заканчивалось. Глядя на них, складывалось впечатление, что имеешь дело с представительницами двух различными форм жизни.