— Он — чурбан, — заявила я. — Но да, несомненно, он пришёл, чтобы найти меня.
— Так далеко в лес, несмотря на его опасности, — заметила Тула.
— Он должен был очень сильно тебя хотеть, — предположила Мила.
Я почувствовала прилив гордости. Разве это не мои колени, а не колени Тулы или Милы, раздвинула нога то ли Генсериха, то ли Ясона, так, чтобы я стояла в позе самой желанной и разыскиваемой из рабынь, рабыни для удовольствий? Насколько уязвима женщина, вынужденная принимать такую позу! Я была просто неспособна как-то контролировать или игнорировать те чувства, которые испытывала, стоя в такой позе, как рабыня перед мужчиной. Что можно поделать с собой, будучи настолько нагретой и взволнованной? Как можно что-то поделать с этим, зная об изменениях в теле, о готовности живота?
— Возможно, — кивнула я.
— Но тогда почему он не надел на тебя свои браслеты? — спросила Тула.
— Понятия не имею, — пожала я плечами.
— Я не понимаю, — сказала Мила. — Он не уделил тебе внимания. Он даже не смотрит в нашем направлении. Я даже не уверена, что он знает, что Ты находишься в лагере.
— А не было ли, случайно, какой-нибудь другой причины, чтобы тебя разыскивать? — полюбопытствовала Тула.
— Возможно, — отозвалась я в замешательстве.
Я внезапно поняла, что меня могли бы разыскивать просто как беглую рабыню, и только как это. Мне было хорошо известно о различных мерах безопасности как внутри корабельного лагеря, так и в его окрестностях, это и часовые, и патрули, и бродящие вокруг ларлы, и так далее. Казалось очевидным, что пани были крайне озабочены тем, чтобы сохранить тайну существования корабельного лагеря. Именно ради защиты тайны лагеря могли преследоваться дезертиры или беглые рабыни. До меня вдруг дошло, что интерес налётчиков к нашим хозяйкам вполне мог бы иметь некоторое отношение к этим вопросам. Похоже женщины шпионили за корабельным лагерем, а налётчики были заинтересованы в том, чтобы их перехватить, по-видимому, прежде чем они смогли бы сообщить о результатах своих наблюдений.
— Всё это очень странно, — покачала головой Тула.
Я уже не думала, что это всё настолько уж странно, но, если здесь были замешаны тайны корабельного лагеря, то мне лучше всего осталось держать язык за зубами.
— А где наши хозяйки? — поинтересовалась я.
— Их снова отравили в лес, в сопровождении одетой в алую тунику рабыни и двух охранников, чтобы собирать хворост.
Мне вспомнилось, что их прежняя попытка справиться с этим поручением была прервана появлением слина, приближающегося к лагерю.
— На краю лагеря лежат ветви, — сказала я Туле и Миле, указав на кучу собранную ранее нашими хозяйками, но ещё не разложенную в лежанки для комфорта мужчин.