Он не смог смирить гордыню и через два года попросился на пенсию. Последние пятнадцать лет своей жизни Булганин провел в Москве. Став обычным пенсионером, правда, союзного значения, он жил в выделенной ему двухкомнатной квартире неподалеку от Новодевичьего монастыря.
С женой Николай Александрович всегда сохранял добрые отношения. Последний год его жизни (умер в 1975 году) они провели вместе на даче, оба больные и беспомощные. Старость и немощь окончательно примирила супругов.
Их дочь Вера Булганина живет на улице Льва Толстого в отличном совминовском доме с младшим из двух сыновей, в компании с очаровательной собакой и серыми, как призраки, и столь же таинственными кошками.
Вера Николаевна сохранила молодую стройность и легкость и, как написали бы романисты прошлого века, следы былой красоты. Выразительные темные глаза, крутой изгиб бровей… Руки врача — ногти коротко острижены, кожа слегка шелушится от частого мытья.
Она закончила 1-й медицинский институт и всю жизнь проработала у известного хирурга Бориса Петровского — сначала, недолго, хирургом, потом, очень долго, реаниматологом. С возрастом в реанимации работать ей стало трудновато, и она перешла в эндоскопию. Давно можно бы успокоиться, ведь на пенсии уже. Но интересная работа и сознание того, что она еще может быть полезна людям, не позволяют уйти на отдых. (Наша встреча состоялась в 1996 году).
У Булганина был еще сын Лева, друг Василия Сталина. Он умер в один год с отцом и по одной и той же причине — оба заболели двухсторонним воспалением легких с осложнением. Врачи не сумели спасти ни 75-летнего отца, ни 50-летнего сына…
Вера Булганина встречает меня в джинсах и блузке спортивного покроя. Голос слегка хрипловат, она давно и много курит. Кашляет — и курит.
— Вера Николаевна, Вы, наверное, размышляли над тем, что Ваш отец играл заметную роль в истории страны?..
— В общем масштабе это был необходимый винтик, гаечка.
— Председатель Совета Министров?
— Но это был его последний и очень недолгий этап… Сейчас большевиков обвиняют во всех смертных грехах, но что делать? Они были одержимы идеей, отец в нее действительно верил. Жизни клали за идею. Молотов прожил девяносто семь лет и до конца был убежден, что партия правильно вела народ к победе.
— Вы разделяли эти взгляды?
— Нас с пеленок воспитывали: Ленин, Сталин, коммунизм, никуда от этого было не деться. Пионерка, комсомолка… Пришла в серьезную хирургическую клинику, да еще фамилия такая. Естественно, стали спрашивать, почему не в партии. Отвечаю: не доросла, недостойна, и это был честный ответ. Только со временем начала понимать, что партия — не совсем то, чем хочет казаться.