Журналист из «Совершенно секретно», оказавшийся единственным представителем прессы на церемонии прощания, слышал, как кто-то за его спиной обсуждал Викторию. На похороны матери хоть оделась, слава Богу, поскромнее, чем на панихиду по бабушке, Виктории Петровне.
«Галина Леонидовна Брежнева, — писал корреспондент — лежала в простом синем гробу, обитом кусками белой материи (церемония проходила в крематории «Кремлевки»), напоминавшими деревенские занавески. Только на стоявшей у стены за спиной священника крышке гроба, если присмотреться, можно было прочитать написанное от руки тоненькими буквами: «Брежнева Г. Л.»…
Выходя из крематория, родственники умершей закуривали, как после сеанса в кинотеатре, Кто-то задерживался, чтобы перекинуться новостями. Простыми — кто в какой стране сейчас живет, осталась ли квартира в Москве. Виктория улыбалась на прощание отъезжающим — но, может быть, это все-таки было нервное. Потом села в белую иномарку и уехала. Мы были единственными, кто задержался у крематория больше, чем на пять минут, потому что у нас спустило колесо».
Пролил ли в тот день скупую мужскую слезу Кролик? Дожил ли до того дня?..
Судьбу Брежневой в чем-то повторяет судьба ее внучки, названной в честь бабки Галиной. Молодая женщина с ярко накрашенными глазами безжалостно скребет бритвой по лысой шаровидной голове. «Бриться я начала, когда стала жить на улице». Проблемы внучки Галины, правнучки Леонида Ильича, три дня подряд обсуждали в передаче Андрея Малахова «Пусть говорят». «Считалось, что дедушка больше всего любил меня. Игрушки привозил, конфеты. В детсад, в школу меня на машине возили».
В 28 лет Галина начала пить. « Мама Вика отвезла меня в дурку». Как и бабушка Галя, она пишет письмо о помощи. Маме. «Мамуля. Какое слово, хочется его повторять. Мамуля, я так долго не выдержу, у меня больное сердце. Забери меня к себе. Я уже не кричу по ночам».
Ответа не было. Выписавшись из психиатрической лечебницы, Галина обнаружила: у нее нет ни квартиры, ни документов. Пришлось жить на улице. Десять лет назад ее устроили в пансионат для психиатрических больных. Иногда пациентке разрешается «отпуск», проводит она его в баньке дедушки и бабушки Милаевых.
Съемочная группа провезла Галину по местам, где она когда-то была любимой и счастливой. «Вот эта квартира, — говорит она, стоя перед закрытой дверью дома на улице Спиридоновка, — в ней пять комнат. (На экране титр: „Стоимость квартиры 80 миллионов рублей“). Вон там моя спальня. Соседи здесь хорошие, Хасбулатовы всегда здоровались… Смотрю, таблички с дверей тут поснимали… Я и на Кутузовском жила, дом 26, там квартиреха трехкомнатная. (Титр: „Стоимость квартиры 60 миллионов рублей“). Я маме не звоню. Она все равно трубку не берет. Я хочу, чтобы мама, вместо того, чтобы объяснять мне, что я плохо себя веду, ответила: где квартиры? Где дача в Жуковке? Где, на хрен, деньги?»