Почему роман «Гордость и предубеждение» стал именоваться «Гордостью и гордыней»?
Я как переводчик, стоявший у истоков, могу объяснить. Честно. При мне все было. Дело в том, что когда издательство АСТ попыталось издать «Гордость и предубеждение», наследники переводчика Маршака (не Самуила) запросили очень высокую цену за переиздание. Главный редактор посчитал, что дешевле будет перевести книгу заново, и отдал перевод Ирине Гуровой. Переводчик известный. НО. Видите ли, в головах у читателей существует шаблон. Устоявшийся стандарт, по которому, скажем, «Джейн Эйр» В. Станевич — лучший в мире перевод. Кроме того, по мне так действительно лучший. И у Маршака — лучший.
Прихожу я как-то в издательство, а редактор протягивает мне две странички без фамилий переводчиков и спрашивает, который перевод лучше. Первая страница «Гордости». Я безошибочно указываю на перевод Маршака. Лучше. Правда лучше, потому что сохранены стиль и атмосфера. Дело еще и в том, что наследник грозил судом, если найдет в тексте хоть четыре одинаковых с текстом Маршака строчки, а найти эти строчки проще простого. Всегда есть текст, который иначе не переведется, как ни крути. Вот и было решено, что вместо «Гордости и предубеждения» будет «Гордость и гордыня». Для отличия как бы… Меня чуть удар не хватил, когда услышала, но кто я такая вообще? И кто бы меня послушал?
Мало того, сейчас еще и объясняют, что Маршак перевел текст весьма приблизительно и еще неизвестно, как нужно писать — «Остен» или «Остин». В принципе Остин, но раз уже начали, не отступайте, пишите. В общем… да черт-те что, в общем. Недаром, когда я разрыдалась, что любимую «Джейн Эйр» не дали перевести, моя мудрая закадычная приятельница Елена Федоровна Левина, царство ей небесное, покрутила пальцем у виска и сказала:
— Вы что, Татьяна Алексеевна, совсем того? Поймите, что подобные давно известные переводы все будут сравнивать, и ни разу не в вашу пользу. Потому что в головах читателей существует шаблон, по которому…
Ну и далее по тексту. Ох, права она, права…
За 20 лет работы именно в области художественного перевода я вывела для себя некие неписаные правила, которые очень помогают в работе.
Правило первое: переводчик обязан знать родной язык лучше, чем иностранный. Понимают английский многие. Прекрасно знают русский далеко не все. Понимать мало — нужно уметь выразить. Не хвастаюсь, но это чистая правда, найденная не мной, а Улугбеком Шаматовым. Он человек дотошный. И нашел диссертацию, озаглавленную «Способы выражения эмотивности в современном романе», или что-то в этом роде. Эмотивность — это выражение эмоций или чувств. Примеры даются «из переводов Т. Перцевой». Прочитала, загордилась.