Игна, сказав это, посмотрела сначала в сторону завода, затем повернула голову в сторону Челебийского леса, где вместо деревьев выстроились в ряд огромные железобетонные столбы, потом перевела взгляд на Тонкоструец, где блестело огромное зеркало искусственного водоема и, наконец, взглянула на ровную ленту асфальтированного шоссе, ведущего к Опинчовцу.
Инженер внимательно следил за Игной и, когда она закончила «осмотр», рассмеялся.
— Какую песню, тетя Игна? О ком, о тебе?
— Нет, не обо мне. Напиши о селе Орешец. Мы за нее заплатим и переплатим. Всем селом будем петь. И завод тоже. Разве этого тебе мало?!
— Что же сочинить о селе?
— Как что? Да мне ли тебя учить? Ты же поэт! Напиши, как трижды село Орешец ворошили: первый раз турки, и сейчас еще поминки справляем, второй — фашисты-кровопийцы, только и остались черные покрывала у жен и матерей, а в третий раз, когда новую жизнь строили — завод, и так переменилось село, что узнать его не можем!
— Очень хорошо вы сказали, но я не могу!
— Можешь, можешь! Человек, когда любит, все может!
Инженер пожал плечами.
— Кто песни пишет, тот умеет любить! — продолжала Игна уговаривать его. — Без любви и петь нельзя, так ведь? Эх, если бы я только могла, если б господь одарил меня талантом!.. Напиши еще, как три раза село жгли, а оно живым осталось! И три савана-покрывала сбросило, три цепи разорвало, трижды лицо свое меняло. И сколько еще раз село меняло свой облик, пока не придут такие времена, когда без покрывал будем жить!
— Что вы подразумеваете под покрывалом, тетя Игна?
— Власть! Помнишь, ты говорил на собрании, что придет время, когда без власти будем жить. Хорошие были тогда твои слова, но лучше, если и в песне про это будет…
— Вот ты сама ее и написала, тетя Игна!
Игна действительно сложила самую лучшую песню о селе. Сейчас она только думала, какую мелодию к ее словам подобрать.
— Ну, теперь прощай, тетя Игна. Не поминайте лихом!
Инженер держал в руках букетик цветов безвременника. Их много было на Цветиных лугах. Сам нарвал или, может, кто-нибудь тайком подарил на прощанье…
Игна смотрела на него с грустью. Ей было жалко расставаться с инженером. Она, верно, слышала, что он собирается уезжать, но за заботами как-то мало думала об этом.
Удивительная вещь — люди. Одни приедут, нашумят, покричат, а толку никакого, уедут — никто и не вспомнит о них, уже на другой день словно их не было. Другие приедут тихо, живут без шуму, но зато какой прочный след оставляют после себя, и помнят их долго. Вот и инженер. Он оставляет завод, который вырос на глазах у людей там, где были Цветины луга с копнами пахучего сена и осенними цветами безвременника. Завод, который преобразил холмы, людей, вспахал их души, вокруг которого родились не только новые поселки, но и новые люди.