С середины января представители различных фирм, как отечественных, так и зарубежных, до десяти человек ежедневно стали прибывать в Санкт-Петербург для решения вопроса приобретения лицензий на использование патентов. Переговоры с ними в основном вёл Александр. Только при согласовании особо крупных контрактов подключался Пётр Иванович. Он выполнял в первую очередь представительские функции во властных структурах столицы: как дворянину, ему проще было этим заниматься.
Однако не всё было гладко. Начали сгущаться тучи над попаданцами совсем с другой стороны. И причиной этого стали их дети.
В Москве в гимназии учились Маша и Фёдор. И если с Машей пока никаких проблем не было, то Фёдор, плохо принятый в классе гимназии «старичками», начал неадекватно реагировать на их придирки и выпады, позволяя себе угрозы в их адрес и обещания «замочить в сортире» в духе XXI века. Более того, он принёс в гимназию один из артефактов: газовый баллончик, который взял без спроса у Игната и использовал его против своих оппонентов. Баллончик, конечно, отобрали, вызвали отца в гимназию и долго разбирались с Фёдором в его присутствии. Отец обидчика Фёдора оказался офицером полиции, и было начато расследование. На баллончике стояли все надписи на английском языке, в том числе и Made in Poland и дата изготовления: 03.2012. Алексею удалось как-то отвести внимание следователя от этих моментов, сосредоточившись на наполнителе баллончика – перцовой смеси. Но Фёдора исключили из гимназии, и это был «волчий билет» – теперь ни одна гимназия его не примет на учёбу.
Попытка устроить Фёдора в частные гимназии успеха тоже не имела. Пришлось идти в реальное училище, что закрывало для него в будущем возможность поступления в университет. За приличные деньги Алексей выкупил у следователя баллончик, и артефакт не попал в чужие руки, но осадок остался. Самое главное, Фёдор не считал себя ни в чём виноватым. От него только и было слышно: «Это нечестно! Он сильнее меня! Я вправе был использовать баллончик! Я его предупреждал, что будет плохо, а он всё равно лез!» Родители чувствовали, что такое поведение – не признание вины, ослиное упрямство, очень высокая самооценка при сравнительно низкой оценке окружающих ещё доведут до беды, но что делать, никто не знал.
– Да надо его просто выпороть, чтобы знал, что можно делать, а что нет, – предложил Игнат. – Ведь предупреждали и не раз, что ничего из артефактов никому нельзя показывать!
Пороть Фёдора никто не стал, но и не принять меры было нельзя. Теперь каждый раз перед уходом в реальное училище Настя проверяла его портфель и карманы, что очень унижало Фёдора.