– Что ж, – ответил мистер Дюрант, – если вы будете проходить мимо вон того кабинета в углу зала, вы увидите на нем табличку с именем того, кто теперь будет занимать его. А теперь можете идти собирать свои вещи, чтобы я их больше не видел на вашем столе.
Когда Даунс проходил мимо того кабинета, он увидел на нем табличку «Кэрол Даунс, исполнительный директор». Тогда он снова бросился к мистеру Дюранту и спросил у него:
– Что все это значит?
– Это значит, – ответил тот, – что вы, сэр, отныне являетесь исполнительным директором компании с зарплатой пятьдесят тысяч долларов в год.
Вообразите себе: считать себя уволенным, а вместо этого получить руководящую должность с достойным окладом, не говоря уже о том, что мистер Дюрант свел мистера Даунса с банкирами с Уолл-стрит, которые помогли ему начать зарабатывать на курсах акций и других ценных бумаг. И за последующие пять лет он заработал состояние в двенадцать миллионов долларов. Думаю, вы сами видите, что эта фантастическая история не случилась бы, если бы не некоторые на первый взгляд незначительные обстоятельства, которые ей поспособствовали. Все это началось тогда, когда этот молодой человек открыл дверь банка, хотя он был совершенно не обязан этого делать, когда он впустил человека, желавшего обналичить чек, и помог ему от всей души и с улыбкой на лице. Хочу сказать вам, что не важно, каким бизнесом вы занимаетесь, кто вы и каковы ваши цели, но вы никогда не добьетесь серьезных успехов, если не выработаете привычку прилагать дополнительные усилия, то есть безвозмездно помогать людям всегда, когда у вас будет появляться такая возможность.
Вы никогда не добьетесь серьезных успехов, если не будете безвозмездно помогать людям всегда, когда у вас будет появляться такая возможность.
Более сорока лет назад я заканчивал школу права при Джорджтаунском университете и брал свое первое интервью у выдающегося бизнесмена Эндрю Карнеги. Наше общение продолжалось целых три дня, и тогда он подал мне идею – стать автором первой в мире философии персонального успеха. И одним из условий, которые я должен был выполнить в обмен на его рекомендательные письма ко многим достойным людям, интервью у которых я должен был взять, являлось то, что я обязуюсь в течение двадцати лет проводить исследования на эту тему, самостоятельно зарабатывая себе на жизнь и не имея никакой поддержки с его стороны.
Когда я вернулся в Джорджтаунский университет, где также учился и мой брат, и рассказал ему о предложении Эндрю Карнеги, он отреагировал следующим образом: «Что ж, Наполеон, ты наверняка знаешь, что всю свою жизнь я подозревал, что ты не такой, как все, а теперь я не просто подозреваю, я