И всё же мы выстояли, строй качнулся назад, но устоял на месте, а через несколько секунд, когда удар был погашен, раздалась команда. То есть, это так говорится, что раздалась, на деле, попробуй её разбери. Но кто-то всё же услышал, да и барабанщики лупили в барабаны от всей души. Строй сдвинулся с места и медленно пошёл вперёд. Видно было, как бойцы первой линии отводят пики назад, наносят укол, потом снова отводят, предоставляя колоть бойцам второй шеренги.
Разглядеть результативность их работы было сложно, но, тем не менее, мы наступали, а противник пятился назад. На душе стало немного легче, появилась мысль, что вот так, медленно отжимая вражескую конницу назад, мы опрокинем её и постепенно истребим, да так, что и очередь до меня не дойдёт.
Но и враги наши, при всех своих недостатках, идиотами не были. Конница развернулась и поскакала в обратном направлении, оставив на месте около четверти своего первоначального состава. Сейчас они перестроятся и ударят снова, или попытаются обойти.
Пользуясь передышкой, мы восстановили строй, заменили убитых, из глубины строя в первые шеренги передавали новые пики взамен сломанных. Мы пошли вперёд с обычной скоростью, строй держать было труднее, поскольку прямо на пути лежали горой конские и человеческие трупы. Некоторые из них ещё шевелились, приходилось добивать. Идущий передо мной пехотинец повернул алебарду острием вниз и с размаху вогнал конец в лежавшего на земле раненого рыцаря в роскошном доспехе. Острие вошло сзади в шею, пробив её насквозь, закованное в сталь тело несколько раз дёрнулось и затихло.
Прошли мы так ещё метров триста, когда вражеская кавалерия восстановила строй и снова пошла вперёд для второго удара. Слишком они уверены в себе, неужели так и будут пробивать лбом стенку? Оказалось, что нет. Уклоняясь от лобового столкновения, конная лава стала поворачивать, атакуя наш правый фланг. Смогут опрокинуть конницу? Запросто. Так они и сделали, просто смяли её и обратили в бегство. А враги, торжествуя, подались дальше вправо, насколько позволяла ширина поля, тут же развернулись и атаковали нас во фланг.
Среагировать мы успели. Строй повернулся, пикинеры снова упёрли пики в землю. Вот только было их слишком мало. Хотя удар был не так силён, разгон они толклм взять не успели, но строй частично сломался. Первую шеренгу они смели полностью, вторую опрокинули, в третьей завязли, а в четвёртую упёрлись. Тут настал черёд работать алебардами. Конный рыцарь, что сломал копьё, был удобной целью для рубящих ударов. Как и его несчастный конь. Благородные господа взялись за мечи, да только меч был плохой защитой, когда на каждого приходилось одновременно по пять-шесть ударов. Один за другим они падали, коней били по голове, кололи в брюхо. У меня сердце заболело от жалости к животным. Правда, очень скоро оно болеть перестало, когда я увидел, как конь, уже лишившийся седока, встал на дыбы и с размаху двинул по голове копытом алебардщику, что стоял впереди меня. Шлем смялся, а солдат рухнул мёртвым грузом мне под ноги.