Герои рассказа комиссары Челноков, Селезнев и Соболь – это не «кожаные куртки» с каменными сердцами и железными челюстями, как изображали большевиков авторы многих произведений той поры, но люди, понимающие всю сложность событий, способные на самые героические и решительные действия и вместе с тем допускающие ошибки, имеющие слабости. Если Неретин из «Разлива» только действовал и за внешним действием лишь изредка угадывается его внутренняя жизнь, то теперь все герои «Против течения» – от семенчуковцев до комиссара Северного фронта Соболя – встают перед нами как живые, с раскрытыми, чистыми, добрыми или запутавшимися и даже злыми душами и сердцами. Особенно сложной оказалась судьба комиссара Челнокова, полного внутренних терзаний и мук по причине того, что он не сумел удержать семенчуковский полк на фронте и тем не исполнил долг коммуниста. «Комиссар Северного фронта не смотрел на своего подчиненного, но в его словах слышался такой же тихий, как его голос, укор. И Челноков почувствовал, что он краснеет от непреодолимого жгучего стыда, охватившего его от головы до пят. Он почувствовал, как вслед за лицом и шеей загорелась его спина, как нервный тоскливый зуд пронизал насквозь его тело. Он стоял перед комиссаром фронта, мрачно опустив голову, как преступник, хотя вся его вина состояла в том, что, измученный беспрерывными боями, походами, голодовками, он не нашел в себе силы исполнить то, что поручил ему его класс»[199].
Рассказ «Против течения» не лишен недостатков, что обнаруживается при решении морально-психологических конфликтов. В первом варианте рассказ заканчивался эпизодом разоружения семенчуковцев, и мысль о влиянии большевистских идей на массы не получила полного развития и завершения: не был дан перелом в настроении бойцов, так же как оказался незавершенным и характер комиссара Челнокова. Это понял и сам автор. Вот почему в 1934 году был опубликован второй вариант рассказа под названием «Рождение Амгуньского полка», где словом «рождение» подчеркнут дополнительный и важный смысл. В волнующем эпизоде, написанном заново и завершающем рассказ, комиссар Челноков, вернувшись в полк, пламенным словом заставляет семенчуковцев признать допущенную ими ошибку, и вот снова 22-й Амгуньский полк превращается в боевую единицу Народно-революционной армии.
При всех недостатках рассказ «Против течения» стоит значительно выше «Разлива» как по композиционной стройности, идейной ясности и целеустремленности, так и по языку, отличающемуся реалистической конкретностью. Уже видны следы плодотворной учебы у Льва Толстого – это сказалось на конструкции фразы и на приемах психологического анализа.