В 1930 году рапповцы терпят поражение главным образом на теоретическом фронте.
Художественная платформа напостовской школы потому не выдержала испытаний, что ее созидатели не опирались на творчество огромного отряда советских писателей, не учитывали великого опыта М. Горького, из широкого рукава которого, по выражению Л. Леонова, выпорхнула вся молодая генерация советской литературы; не брали в расчет новаторской революционной поэзии В. Маяковского, отвернулись от удивительного разнообразия огромных дарований советской литературы – А. Толстого, С. Есенина, М. Шолохова и множества других. Художественные принципы РАПП, при всей их видимой значимости – «реализм», «углубленный психологизм», «показ живого человека», – базировались на творческом опыте так называемых пролетарских писателей. Спору нет, большой и ценный вклад внесли в нашу литературу А. Серафимович, Д. Фурманов, Д. Бедный, А. Фадеев, Ю. Либединский, Ф. Панферов, А. Караваева, А. Афиногенов, творческая практика которых использовалась теоретиками РАПП для разработки и обоснований своих художественных принципов. Однако следует сказать, что эти писатели составляли лишь часть огромного отряда советских художников. Если к тому же учесть, что рапповцы кроме действительно классических образцов – «Железного потока», «Разгрома» и «Чапаева», – выдвигали на пьедестал слабые вещи, вроде «Рождения героя» Ю. Либединского и «Выстрела» А. Безыменского, то еще понятней станет та узость и уязвимость эстетических принципов, из которых рапповцы пытались основать свою художественную платформу, подвергшуюся со стороны здоровых литературных сил суровой критике на дискуссиях 1930 года.
Эти дискуссии интересны и богаты по содержанию. Они помогли осуществить шаг вперед в развитии советского литературоведения и литературной практики в нашей стране.
Внешние результаты дискуссий говорят как будто в пользу рапповцев.
Серьезный разговор, начавшийся в конце 1929 года и продолжавшийся весь 1930 год, состоялся о школе профессора В. Ф. Переверзева, в результате чего приверженцы этой школы И. Беспалов, М. Гельфанд и А. Зонин (А. Зонин до этого был исключен из РАПП за фракционную деятельность) пересмотрели свои позиции и вступили в РАПП. Дискуссия о «Перевале», длившаяся всю вторую половину 20-х годов, в апреле 1930 года завершилась суровым осуждением всех теорий перевальцев, и рапповцы вздохнули облегченно: наконец-то с воронщиной было покончено.
С мая 1930 года вспыхнула ожесточенная битва напостовской группой с Литфронтом (объединение оппозиционных сил в РАПП), и чуть было не рухнуло все теоретическое, да и не только теоретическое, здание РАПП. годами созидаемое его неистовыми хозяевами. Но к началу 1931 года всевозможными решительными мерами был разгромлен и Литфронт: часть литфронтовцев подверглась исключению из РАПП, остальная часть «самоликвидировала» свой «блок».