И теперь этот человек в моей бригаде, да на подходящей должности! И уже сейчас владеет такими замашками знатного хомяка, что переплевывает даже комбрига. Да взять хотя бы этот чайный набор! Подняв чашку, я посмотрел на голубую роспись фабрики «Мейсон» и усмехнулся. Вот мне бы в голову не пришло подобное затрофеить. А Сидор все предусмотрел. Поэтому фрицев будем встречать со всеми понтами.
Кстати, насчет фрицев. Вчера у нас была встреча посыльных, которые договорились о времени и месте переговоров. Так же обговорили состав охраны. Как я и предполагал, фон Кош личным вниманием нас не почтит. Зато будет его начальник штаба. Генерал-майор фон Дальциг. Ну а мне это было как-то по барабану. Мы люди не гордые и мне плевать кого именно ломать нашими условиями. Главное, чтобы все сработало…
Германцы подтвердили свою пунктуальность появившись точно к назначенному времени. Сидя на стуле, я наблюдал как вдалеке на дороге появился легковой автомобиль, за которым следовало три десятка (оговоренное количество) всадников. А тех в свою очередь подпирал броник. Построение было несколько не логичным, но, судя по всему, генерал не захотел глотать пыль за кавалеристами и поэтому наплевав на безопасность поехал впереди всех. С другой стороны, кроме нас им тут некого бояться, а так как они едут именно на переговоры с чуровцами то и разведку можно вперед не пускать.
Хотя пешая разведка у них была, была. Минут двадцать назад парни из секрета их засекли. Засекли, позвонили по полевому телефону группе усиления и уже те, находясь далеко в стороне, пустили красную ракету. Но и это укладывается в наши расчёты (хотя и не входит в рамки предварительных договоренностей). Только вот и мы эти договоренности нарушили где возможно, поэтому сильно огорчаться не будем.
Тем временем, оставив броневик и всадников на дороге, автомобиль свернул к поляне с нашим шатром. А потом из него вышли двое. Постарше (фон Дальциг) и помоложе – полковник фон Вебер. Но что это Вебер, я узнал, когда мы стали представляться друг другу. При этом полковник был в обычной фуражке, зато генерал щеголял в кожаном шлеме с заостренной пимпочкой.
Когда все расселись, генерал поставил свой пикхельм на стол и скрипучим голосом поинтересовался с чего бы вдруг мы вообще решили затеять переговоры? И что, собственно говоря, означают те намеки что сделаны в первом письме? Любезно улыбаясь, я дал развернутое пояснение наших хотелок. Тут у немецких представителей приключился цветовая дисгармония. Полковник побледнел от злости и так сжал перчатки в руке, что они заскрипели. Генерал же наоборот, стал красным словно свежесваренный рак и обведя нас налитыми глазами, по-военному прямо, отрубил: