С этими играми в идеальность надо кончать. Раз и навсегда.
Поэтому до плиты Полина не дошла – ее дернули за руку, усадили на колени. И начали творить безобразие.
Взлохматил идеальные локоны, смял, а потом беспардонно задрал футболку. Под плотно сидящие леггинсы засунуть ладонь не смог, ругнулся и поцеловал - прямо нечищеным ртом и небритым лицом. Целовал так долго и так обстоятельно, что Поля забыла про все. И не думала о том, как выглядит с задранной выше груди футболкой и растрепанными волосами. Его руки способны заменить все и заставить позабыть обо всем.
Оторвался. Провел костяшками пальцев по щеке. Одернул один край футболки на грудь, другую оставив обнаженной.
- Ну вот, - выдохнул удовлетворенно. – Другое дело. На человека похожа. Завязывай с этими играми в идеальность, Поль. Я тебя не за это люблю.
У нее что-то замерло внутри. Замерло так, что не шевельнуться. А потом задрожало.
Не приснилось. Не послышалось. Не намечталось.
Правда.
- А за что? – спросила так тихо, что не расслышал, наверное.
- Понятия не имею… - расслышал. – Спроси меня о чем-нибудь попроще. За то, что ты – это ты. Капитолина моя любимая.
- Так и знала, что ты теперь так просто не забудешь мое настоящее имя, - она рассмеялась. А потом затихла и положила голову ему на плечо. И было в этом жесте столько доверия и нежности, что Славе тут же расхотелось шутить и дразнить. А захотелось сказать что-то. Чтобы выплеснуть тот ответный шар нежности, что рос и ширился в груди. Да только не учат таким словам в московской школе адвокатуры. Да и в мордовской тоже вряд ли.
- Слав… - она говорила по-прежнему тихо. – А ты вчера?..
Полина не договорила, но вопрос он услышал. Почувствовал. И ответил коротко.
- Да. Без. Не надел.
Думал - вздрогнет, отстранится, напряжется. И не стал всего это ждать. Прижал и обнял крепче.
- Не бойся. Залетим – родим.
Она лишь вздохнула глубоко. От облегчения, наверное. Но при этом вздохе ее грудь – только левая! – так к нему прижалась, что майку Слава тут же смел. Чтобы обниматься уже грудью к груди. Нежиться в переливающемся между ними облаке нежности и доверия. Таком сладком, что скоро им это… не прискучило, нет. Но так уж они оба, видимо, устроены, что одной нежности им мало. Чего другого подавай.
Слава попытался еще раз всунуть ладонь под плотную эластичную ткань. Снова потерпел неудачу.
- Это не штаны. Это пояс верности какой-то! Зачем нацепила?!
- Тебя подразнить, - она перегнулась, сняла с горки оладий верхний и залепила ему рот. А потом поцеловала прямо в масляные губы, вытерев затем свои о его плечо. Новые правила Полина Чешко усваивала быстро. Карие глаза предупреждающе сузились. – Спорим, ты не сможешь их стянуть зубами?