Дина и представить не могла, что так могут захлестнуть эмоции. Что можно так потонуть в человеке и в чувствах, им вызванных. Но это случилось. Ее не интересовало ничего, кроме Льва. И того, что между ними происходило.
А такое происходило…
Ведь если рассуждать механически — ровно то же, что и с Игорем. Но… Брррр…
Из одних и тех же камней можно сложить и очаг, и катапульту. И горечь, и сладость — из одних и тех же частиц.
Ей открылась сладость единения. Сладость принадлежать кому-то и быть чьей-то госпожой. Привилегия брать и давать. Целовать взахлеб, прижиматься до хруста ребер, принимать в себя и забирать себе. И все это — без боли, по собственному желанию.
В общем, голова у Дины не то, что закружилась — ее унесло куда-то далеко. И ни ловить ее, ни тосковать по потерянной голове совершенно не хотелось.
В первый раз в жизни Дина Ингер влюбилась.
***
— Девочка моя, ты просто светишься, — Алла Максимовна разливает чай по чашкам. — Лето и Сочи пошли тебе на пользу.
Дина смеется, заразительно и совершенно без видимой причины. Берет лейку и начинает поливать цветы.
— Игорь уехал? — осторожно спрашивает педагог, ставя на стол вазочку с печением.
— Уехал, — беспечно отвечает Дина, возвращая лейку на место. — У него суд в Америке. Важный.
Оборачивается и вдруг гаснет улыбкой.
— Это, наверное, ужасно, что я так радуюсь, что у него проблемы. Там суд по поводу его дочери и… Нехорошо радоваться. А я и не… — вздыхает.
— Садись, давай пить чай, — командует Алла Максимовна. — И расскажи мне про Сочи. Что ты там видела интересного.
— Там было много… интересного… — Дина, прекратив, наконец, свое хаотичное движение по небольшой комнате, устраивается на краешек дивана. Берет в руки чашку и замирает. Лицо ее сквозь пар от чая кажется иным. Не привычно детским. Женским.
— Дина…
— Да?
— Ты влюбилась, девочка моя? Там, в Сочи, ты встретила кого-то?
Алла Максимовна видит ее насквозь. И случившимся… этим уже можно с педагогом поделиться. И Дина прячет смущенное лицо в хрупкое плечо в тонкой серой шали. Старая женщина осторожно обнимает девушку и еще более осторожно спрашивает.
— Кто он, Диночка? Я могу это узнать?
Она так же, не отрывая лицо от плеча, кивает.
— И как же зовут этого мальчика?
— Он не мальчик! Ему двадцать девять! Осенью исполнится.
Алла Максимовна тихонько выдыхает.
— Прекрасный возраст. Как зовут этого солидного мужчину?
— Лев.
— Какое красивое редкое имя, — Алла Максимовна практически слово в слово повторяет слова Дины — и девушка смеется этому совпадению.
— Он и сам весь очень красивый… и необыкновенный, — Дина вдруг решается и протягивает телефон Алле Максимовне. А там тайком сделанные фото в парке, когда Лев давал мастер-класс по вальсу. Вполоборота, улыбка, ямочки на щеках, расстегнутый ворот белой рубашки и красивая сильная шея. Дина, словно завороженная, сама смотрит на экран, будто видит впервые этого человека. Алла Максимовна смотрит сначала на ее лицо, а потом на экран телефона.