— Привет, Моль! — Подбегаю, хватаю ее за талию. Мэгги хватает ее с другой стороны.
— Ауу-ааа! — Смеюсь, пока мне отрывают ухо. Моль нас обоих ухватила за уши, и мы теперь стоим на цыпочках, как нашкодившие школьники, которых поймал директор.
— Псину заткни, пока Ма не вернулась! — выпаливает Моль, толкая нас обоих к задней двери да еще и наддав по пенделю понарошку.
Мы смеемся. Любим мы нашу Моль. Превратить бы мальчишек в девчонок и наоборот, тогда Пэдди бы колошматился по хозяйству, а у Моли было больше времени с нами играть.
— Иди сюда, сынок! — кричу, распахивая дверь во двор. — Это мы с Мелкой к тебе пришли!
Киллер выскакивает из конуры, тявкает, прыгает на нас, заваливается на спину — розовый язычок свешен на сторону.
— Правда, нет на свете собаки замечательнее? — говорю я совсем как американец. — Можешь побыть без меня пять минут? — Это я уже Мэгги.
Она хмурится.
— Давай ты пока сама поиграешь с Киллером.
— Ладно, только не застревай, — говорит Мэгги.
Я просачиваюсь в гостиную и плюхаюсь на диван рядом с Пэдди. Он смотрит телик. Я и вживую футбол терпеть не могу, а уж по телевизору и подавно.
— Какой счет? — спрашиваю.
— Два — один, Эвертон ведет, — отвечает он и только потом смотрит на меня. — Чего уставился? — Щурится.
Нужно побыстрее, пока Ма не вернулась.
— Как там оно в Святом Габриэле? — интересуюсь. Он ржет.
— Ага, сведения ему подавай. И что мне за это будет?
— Ботинки почищу.
Он бесится, когда у него ботинки не блестят.
— Начистишь мне футбольные бутсы.
Почищу, пока Ма надраивает Папанины башмаки, хоть побудем вместе.
— Ладно, заметано.
— В первый день тебя будут макать башкой в унитаз, — докладывает Пэдди.
У меня сводит живот.
— А, понятно, — говорю.
В дверь у Пэдди за спиной входит Ма. Он не видит.
— Они туда сперва наложат здоровую кучу. А потом тебя в нее мордой. И дернут за цепочку смывалки, — продолжает.
Изображает, как утирает лицо, потом подносит палец к носу, а от него будто воняет.
Меня сейчас вырвет. Ма меняется в лице: с виду — точно Медуза Горгона. Хватает лопатку из каминного набора и как врежет Пэдди по ноге! Он верещит, точно девчонка, вскакивает с дивана, кидается на Ма. Она отступает на шаг, широко распахивая глаза. Пэдди понимает, что переборщил. В этот миг что-то меняется, Пэдди выпускает воздух из груди и делается меньше. Ма лупит Пэдди лопаточкой по руке. Пэдди отплясывает, точно тролль, повредившийся головой.
— Ты зачем всякую хрень несешь?! — орет Ма.
— С таким, как он, так и делают. — Он указывает на меня. — Вон, все еще играет с сестричкой.
Ма лупит Пэдди по колену, и он ковыляет к дверям.