Как бы Пердуну не досталось. По Флэкс-Стрит мчится полицейский джип, за ним второй. Останавливаются, из них выскакивают копы со щитами.
Еще выстрелы. С разных сторон. Я даже не знаю, мы это или они. Двигай, Микки. Киллер лает.
— Не бойся, малыш.
Копу в щит прилетает бутылка с зажигательной смесью, щит вспыхивает. Коп вспыхивает тоже. Толпа ревет от восторга. Копы хлопают своего приятеля, сбивают пламя. Кого-нибудь точно убьют. Мимо меня пробегает брит. Коп пускает в толпу резиновую пулю. Он что, обалдел, там же Мартун-Пердун! Впереди одни малыши! Толпа бежит по Этна-Драйв, но выстрелы не смолкают. Копы и бриты бегут следом, стреляя им в спины резиновыми пулями.
Самый подходящий момент, пока протестующие бегут. Еще выстрелы. НУ ЖЕ. ДАВАЙ, ДВИГАЙ.
Я чуть отпускаю поводок, чтобы обмотать его вокруг запястья и сделать покороче.
Тут бухает так, что я содрогаюсь всем телом. Делаюсь меньше. Ветер сдувает меня с ног, я падаю.
Хрясь. Хрясь. Хлоп. Оконные стекла лопаются одно за другим, как стеклянные косточки домино. Падают трубы. Сирена и набат — все одновременно. Уши закладывает. Я пытаюсь подняться, но голова слишком тяжелая.
Я в море. Ползу по песку. Мое сокровище. Мое дивное красное стеклышко. Я должен подобрать свое сокровище. С трудом сажусь. Кто-то плачет. Я, что ли? Не знаю, почему я плачу. Не чувствую ничего. Совсем ничего. Потом — чувствую. Что-то теплое ползет по ногам. Наверное, кровь. Ма меня теперь убьет. А я боюсь вида крови. Ой, нет, лучше бы все же кровь. Реву в голос. Встаю. Делаю пару шагов. Голова кружится. Тошнит. Из домов выходят люди. Только бы не увидели, что я описался. А ведь увидят. Подходит человек, шевелит губами. Без звука. Трясет меня.
— Сынок? — Вот теперь я его слышу. — Ты меня слышишь? Ты в порядке?
— Да, мистер, только отпустите меня, — отвечаю.
— А это что?
— Я описался. — Снова в рев.
— Да я про твою голову, — говорит.
Дотрагиваюсь до головы, там что-то теплое и липкое. Руки красные. Какой я дурак. Он и не заметил, что я описался. А я взял и все выложил. Дурак, дурак, дурак! Убил бы тебя, Микки Доннелли! Убил бы прямо на месте!
На меня бегут трое в балаклавах. Дяденька, который меня держит, прячет лицо. Я, вслед за ним, тоже. Чего не видел, о том и не расскажешь.
— Ты зачем, блин, сюда приперся! — орет один в балаклаве. Меня хватают за плечи двумя руками. Ба-лаклавщик меня сцапал.
— Только посмотри на свою голову! Живо давай домой, Микки.
Он меня знает. Боец ИРА знает меня? Давно Пропавший Дядя Томми?
Я знаю, кто это.
— Живо, Микки! — кричит Пэдди, но мне не двинуться с места.