Слов нет, работа, скажем, у начальника участка такая, что не соскучишься. За один день столько задач приходится решать мгновенно!.. Но тогда он думал, что все эти хлопоты, решения, оперативки и планерки направлены на одно — воплотить в металл, материализовать чужую творческую мысль, чужие идеи. Со временем, когда накопится опыт, ты и сам, может быть, подключишься к этому процессу, что-то перестроишь, дополнишь, облегчишь, улучшишь. Но все равно ты осуществляешь мысли и озарения других людей. А если потенциал знаний и метод мышления позволяют тебе творить самому? Если у тебя есть что отдать людям? Как быть? Или ты ошибаешься?..
На республиканской конференции студенческих научных обществ работу Евгения признали лучшей и отметили грамотой. Последнюю преддипломную практику Дейнеко проходил в Институте металлофизики. Он попал в отдел, где только начинались работы в новом направлении. Дипломнику Дейнеко выделили самостоятельный участок. Евгению предстояло не только решить конкретную задачу, но и проверить себя. Имеет ли он право на существование в этом удивительном мире захватывающих и головоломных идей, поисков и решений?.. Шесть месяцев отводилось Дейнеко на самостоятельный поиск...
Решение, разработанное им, сочли оптимальным.
На защите дипломов присутствовал научный сотрудник патоновского института Валентин Белогуренко. Он и рассказал своему непосредственному руководителю — одному из ведущих ученых ИЭС — о толковом дипломнике, и Дейнеко предложили поступить в аспирантуру Института электросварки.
...Евгений еще никогда не оставался на лето в Киеве. Впервые он узнал гулкую тишину пустого здания. В студенческом общежитии в те дни обитал только он. Однокурсники, получив дипломы, разъехались. Через месяц им предстояло явиться к месту первой работы. Евгению же за это время надо было подготовиться к экзаменам в аспирантуру и написать реферат.
Только погрузившись в дебри специальной литературы, он понял, сколь велика проблема, которой ему предстоит заниматься. XX век — эпоха сверхзвуковых скоростей и космоса — вдруг предстал перед ним во всей обнаженности и трудности нерешенных технических проблем.
Евгения еще не было на свете, когда впервые прозвучали в песне слова: «Мы покоряем пространство и время». Тогда скорость шестьсот километров в час казалась фантастической. Сегодня такой полет для космонавта — все равно что прогулка в пароконном экипаже. И все нарастающее ускорение в авиации требует новых материалов для лопаток мощных турбин, крупнотоннажные суда нуждаются в мощных машинах, которые смогли бы выдерживать длительную работу при высоких температурах. А из чего будут сделаны эти материалы, не знал никто.