* * *
Об одном шедевре гражданской архитектуры, который определенно нравился Л. Н. Толстому, нам известно: это – здание Румянцевского музея (нынешней Гос. Библиотеки имени В. И. Ленина) в Москве. Толстой даже говаривал, что когда он шел из своего Долго-Хамовнического переулка в центр города, то переживал последовательно два архитектурных впечатления: одно – отрицательное и другое – прекрасное. Под первым он разумел храм Христа Спасителя, неудачное создание архитектора Тона в «русском стиле», другое – баженовский Румянцевский музей.
Оценки обоих сооружений – совершенно точны. Но остается все-таки необъяснимым недостаток внимания Толстого к высоким созданиям западной архитектуры.
* * *
Культура может быть и духовной, и материальной. Но почему она не должна быть и той, и другой?! Должна. Но только надо заботиться, чтобы внешняя, материальная культура не стала целью самой по себе и не задавила, не заглушила культуру духовную, как это бывает в капиталистическом обществе у разбогатевших невежд (Гордей Карпыч Торцов в «Бедности не порок» Островского тоже заводил в своем доме «культуру»!). Но нет нужды также презирать материальную культуру, когда она создается трудовым человечеством для себя же. Уже самый труд культурных людей является достаточной гарантией, что тут не дойдет дело до гипертрофии и до вырождения культурности. Возвращаться же к первобытному долмену (я знал на Кавказе одного «толстовца», жившего в долмене), отказываться от книг и от железных дорог человеку нет надобности: облегчение внешней жизни должно содействовать духовному развитию. Скажем так: как и все наше призвание и вся жизненная задача, культура должна быть единой, духовно-материальной.
«Культура обратится в культ Бога и Земли», – мечтал поэт и философ Вячеслав Иванов. «Так будет, дорогой друг, – писал он, – хотя и нет еще знамений такого обращения»>109.
Верю, верю и я вместе с Вяч. Ивановым, что так будет.
«Когда-то правительство являлось необходимым и меньшим злом, по сравнению с тем, какое происходило вследствие беззащитности человека среди организованных соседей, но сегодня правительства стали ненужным и гораздо большим злом, по всему тому, что проделывают они с своими народами», – говорит Л. Н. Толстой в своей статье «Патриотизм и правительство»>110.
«Теперь уже нет особенных насильников, от которых государство могло защищать нас», – добавляет Лев Николаевич в своем сочинении «Царство Божие внутри вас»>111.
На этом основывает Толстой свое учение о государстве или, вернее, о безгосударственности. Люди стали хорошими, непрерывно совершенствуясь в течение двух тысяч лет с тех пор, как появилось христианство. Государство больше уже не нужно им.