Лев Николаевич пытался и сам в своей жизни применить эти «четыре упряжки» и был вполне удовлетворен воздействием их на свой организм, на состояние своего сознания. Он оговаривался, что если кто не мог так распределить свою работу, то важно, чтобы он развил в себе, по крайней мере, «сознание обязанности на труд» и постарался перейти к занятию физическим трудом, преимущественно земледелием, поскольку труд на фабрике удален от природы.
Все эти, крайне наивные с точки зрения современного экономиста, рассуждения могли иметь место разве что в эпоху 80-х и 90-х гг. прошлого столетия, когда они были высказаны и когда инициатива единицы переоценивалась, а к мысли об общих революционных действиях пришло лишь незначительное количество интеллигенции. Способ «четырех упряжек», конечно, превосходен, но только для проведения его в жизнь нужно кем-то и чем-то предварительно подготовленная материальная база, которая могла быть у помещика, но представляла большие затруднения для городского интеллигента и являлась абсолютно недостижимой для рабочего и крестьянина. Последним приходилось работать по 10–16 часов в сутки, утомляясь до одури и забывая о каких бы то ни было «упряжках», чтобы обеспечить себе и семье кусок хлеба. А разделив свой день на «четыре упряжки», человек труда очень скоро должен был бы умереть с голоду и уморить всех членов своей семьи.
И для огромного большинства искренних «толстовцев» проблема труда на земле носила поистине трагический характер: перейти на земледелие готов, но земли нет, как нет и денег на ее приобретение. Что делать?! Как быть?! Так и оставаться тунеядцем?! Эти отчаянные вопросы, иногда и с присовокуплением просьбы одолжить деньги, то и дело летели в Ясную Поляну, вплоть до самой смерти Льва Николаевича. И что же он отвечал своим ученикам? Всегда одно и то же: добрая жизнь, которой нельзя устроить без денег, не есть добрая жизнь. «Не выходя из того положения, в котором вы находитесь, старайтесь работать над собой, над своей душой!» Такой ответ, конечно, не удовлетворял. Для чего же души были напрасно взволнованы идеалом земельного труда?
* * *
Улучшить состояние здоровья и духа нескольких помещиков и интеллигентов система «четырех упряжек» могла, но для народа она была совершенно бесполезна.
Принцип разделения труда может и должен быть сохранен, ради целесообразности производства и организации, хотя, конечно, его нельзя обращать в предлог для разделения людей на тружеников и паразитов. Но все роды труда, и физического, и умственного, сейчас до такой степени развились и усовершенствовались, что человеку уже трудно быть универсальным и уметь делать все. Важно только, чтобы делали все и чтобы продуктами труда люди, действительно, обменивались, не пытаясь захватывать и присваивать себе плоды чужой работы незаконно и в недопустимом, сверхнормальном количестве.