. А возможно, возможно, что я – уже вечный из этого уголка изгнанник: какая-нибудь сибирская или другая северная деревушка могут
навсегда заменить для меня и этот, и все другие уголки, которые я когда-либо знал. Я готовлюсь к этому. Скажу больше – готов к этому. – Все время, как я жил здесь, я чувствовал себя внутренно недурно, хорошо. В настоящее же время состояние мое особенно устойчивое: спокойное и радостное. Вы знаете, как любил Л. Н. поговорку: «fais ce que dois, advienne que pourra»
>2. Мне кажется, что сознание мое действительно приблизилось к тому, о котором говорят и которое рекомендуют эти короткие слова. Да, пусть будет что будет. Исполняй только свой долг и в остальном полагайся на волю Божию. И эти слова – «воля Божия» – для меня и по сию минуту не только слова: в глубине души своей я чувствую присутствие Бога, свет Его любви меня питает. – Не скажу, чтобы я не жалел, напр<имер>, о том, что я уже не могу делать моих работ (их план, казалось, только-только развернулся передо мною). Ах, очень жалел! Но и эта жалость теперь почти вся в прошлом. Опять: «fais ce que dois, advienne que pourra!..» Жалел я и о работе над Вашей библиотекой. Что делать! М<ожет> б<ыть>, еще удастся мне ее кончить? Или уже эту почти доведенную до конца и требовавшую только более тщательной отделки работу кончит другой? Не знаю. – Между прочим, я думаю просить Толст<овское> об<щест>во, не поручит ли оно хотя бы кому-нибудь из своих членов-адвокатов защищать меня на суде
>2. Это – единств. возможность приблизить срок моего возвращения к работам Об<щест>ва. И это хорошо бы выяснить поскорее, т. к. нам могут скоро вручить обвин<ительный> акт, а заявление в Суде о защитнике требуется сделать тотчас же. Как Вы посоветуете мне, Софья Андреевна: могу ли я с такой просьбой обратиться к Т<олстовскому> о<бществу>?
Как поживают Т<атьяна> Л<ьвов>на, Танечка, все Львовичи, Ал<ександра> Л<ьвов>на, Антонина Тихоновна? Всем шлю самый сердечный привет, хотя и боюсь, что Андрей Львович на меня сердится. – Как Ваше здоровье, Софья Андреевна, и как налаживается работа с рукописями? Участвуете ли Вы в ней сами? – В заключение маленькая просьба: будьте добры распорядиться, чтобы при случае кто-н<ибудь> из Ваших посланных в Тулу завез мне мое пальто и обе шляпы: в поддевке и в Вашей шапочке уже очень жарко.
Пока – прощайте!
Душевно преданный Вам Вал. Булгаков.
(Мне нужно, для ускорения обращения корреспонденции, писать так: г. Тула, жандармское управление, для передачи в тюрьму политическому заключенному Валентину Федоровичу Булгакову).