Новые хозяева входят в предназначенные им, разбросанные там и тут в лесной чаще дома. Они искусно вплетены в живую природу, составляют как бы ее часть. И они кажутся чудом, ничем не напоминая пещеры и выбитые в камнях кельи.
В просторных светлых комнатах легко укрыться от солнца или от дождя, этого чуда, когда с неба сказочно льется сама собой бесценная для глубин влага.
И, наконец, из шлюзов выпускают детей. Щебечущая ватага вырывается из распахнутых ворот и застывает в изумлении. Ребятишки-то не знали, чего им ждать. Мгновенная тишина сменяется ликующими воплями.
Малыши рассыпаются повсюду, храбро осваиваясь с новой природой, притом непостижимо быстро.
Некоторые уже лезут на деревья, хотя видят их впервые. Другие валяются в траве, устраивают свалку, затевая борьбу или бег взапуски. И все это со смехом, криком.
Девочки бродят среди цветов. Их тут целые поляны.
И не надышаться здесь пьянящим, медвяным запахом!
Кто и когда мог научить марсианок вить венки? Откуда эта изобретательность и чувство красоты? Цветы украшают, цветы — символ радости, символ любви! И рядом вода! Сколько угодно воды! Больше, чем можно было представить самому пылкому воображению!
Взрослые пытаются сдержать детей. Никто из них еще не умеет плавать, и даже не знает, что это такое.
И тем не менее их ватаги устремляются к озеру!
Самые отчаянные влетают в воду с разбегу, разбрызгивая ее, вздымая клубы тумана. И носятся по мелководью с хохотом, визгом, криками радости.
Марсиане получили земную воду, марсиане дышат воздухом под собственным небом!
Так разве не лучше ли было хоть сто лет подряд слать с Земли в космос ракеты Жизни вместо того, чтобы за сто минут погубить ракетами Смерти жизнь на Земле или даже уничтожить всю планету, как случилось с Фаэной?
Не так ли, Даль? Не так ли, Мада? Не так ли, Аве? Не так ли, Эра?
Но только Даль отвечает мне:
— Прав, тысячу раз прав один из наших видных ученых, говоря, что «нельзя допустить, чтобы люди направляли на свое собственное уничтожение те силы природы, которые они сумели открыть и покорить».
Никто из резвящихся в воде марсианских ребят не знал ни о Жолио-Кюри, ни об этих его словах, но новую радость жизни подарили им люди, понявшие, чему должны служить знания.
И я с этими людьми всей душой до того самого мига, когда рядом с Эрой займу свое место в межзвездном мавзолее, который отыщут в космосе мои земные друзья.
Дай руку мне, Даль! Мы — братья!
Октябрь 1968 г. — февраль 1971 г.
Москва — Абрамцево