. Студенты Московского университета передавали друг другу последние новости в кондитерских, где газеты были бесплатны, читали о революционных событиях. В восторге от новости о падении монархии во Франции двадцатилетний студент юридического факультета Б. Н. Чичерин облачился в простыню вместо тоги и «стал кричать: „Vive la République!“»
[416].
Беспрепятственный или, по крайней мере, слабоконтролируемый поток новостей из-за границы в такой ситуации был неприемлем для правительства и требовал мер по ужесточению цензуры. С предложениями о том, как навести порядок в газетных сообщениях и статьях толстых журналов, выступил барон М. А. Корф. Граф Строганов также воспользовался случаем раскритиковать Уварова, указав в записке Николаю I на «либерализм, коммунизм и социализм, господствующие в цензуре и во всем министерстве народного просвещения»[417]. Николай I пошел навстречу мнениям, выраженным в многочисленных записках, и учредил кабинет под руководством князя А. С. Меншикова для беседы с редакторами ведущих изданий и тщательного анализа содержания журналов, из которых главное внимание сразу же привлекли «Современник» и «Отечественные записки». Меншиковский комитет, проработавший месяц, был сменен новым, постоянным, для надзора над печатью «в нравственном и политическом отношении»[418]. Возглавил его Д. П. Бутурлин. Фактически в России была введена двойная цензура.
Очевидцы свидетельствовали, что цензура вымарывала «из древней истории имена всех людей, которые сражались за свободу отечества или были республиканского образа мыслей.»[419]. Статья в «Современнике» «Обзор событий русской истории от кончины царя Фёдора Иоанновича до вступления на престол дома Романовых», автор которой С. М. Соловьёв процитировал воззвание Болотникова, стала причиной получения самим цензором выговора за то, что имя предводителя крестьянского восстания было напечатано в журнале, «расходящемся в большом количестве и во всех классах народа»[420].
Ужесточение цензуры коснулось многих знакомых Каткова и непосредственно его самого. Среди представителей исторических и литературных кружков именно славянофилов можно было заподозрить в стремлении к соединению славян, которое, по мнению Николая I, было бы «на гибель России»[421]. Был арестован и помещен в Петропавловскую крепость Ю. Ф. Самарин за сочинение «Письма из Риги», ходившее между друзьями в рукописном варианте. Для выяснения взглядов на прошлое и настоящее России попал на допросы в III Отделение Иван Аксаков. Сам царь беседовал с Самариным и читал материалы допросов Аксакова.