«Устал безумно! Здоровье мое, если говорить правду, ни к черту, но работаю по двенадцать часов в две смены! Отсюда могу делать вывод, что, пока я работаю, то и силы берутся, а достаточно не работать, как все обрушивается на меня… Как обстоят дела с твоей учебой? Это — самое главное, все остальное — мелочь! Помни, что кроме личного, у нас есть гораздо большее, это — борьба. Ну, будь здорова и весела! Пиши часто, как идут дела. Поистине — вся наша жизнь есть борьба! Единственным моим счастьем является творчество. Итак, да здравствует упорство! Побеждают только сильные духом. К черту людей, не умеющих жить полезно, радостно и красиво! К черту сопливых нытиков! Еще раз да здравствует творчество!
Твой Коля, он же Николай».
Почти то же самое говорит герой романа «Как закалялась сталь»:
«Самое дорогое у человека — это жизнь. Она дается ему один раз, и прожить ее надо так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы, чтобы не жег позор за подленькое и мелочное прошлое и чтобы, умирая, смог сказать: вся жизнь и все силы были отданы самому прекрасному в мире — борьбе за освобождение человечества».
Островский, совсем еще мальчик, участвовал в гражданской войне: немощи его были последствием ранений и тифа.
«Как закалялась сталь» — рассказ о самом себе. Павел Корчагин — псевдоним автора.
О гражданской войне и первых годах борьбы с «разрухой» написано множество книг. Некоторые из них признаны почти классическими, как «Железный поток» Серафимовича, «Разгром» Фадеева, «Цемент» Гладкова. Роман Островского в художественном отношении не лучше их, а сравнение с «Разгромом» было бы для него даже невыгодно. Но если там повествование растекается в ширину, то у Островского, по-видимому, действует на читателя попытка представить внутренний рост человека, захваченного революцией. Павел Корчагин, как и сам Островский, воюет, трудится, страдает и умирает. Вокруг него движутся толпы людей, и, как признался автор, в книге должна была быть «обрисована целая эпоха». Но главное в ней, это — Павел, Павка, идеальный комсомолец, влюбляющийся, воюющий и работающий так, как комсомольцу полагается все это делать. Если бы кто-нибудь хотел уловить советский дух, советский внутренний стиль в литературном творчестве, — лучше, как к Островскому, не к кому было бы и обратиться!
У него — будто у Софокла по знаменитому сравнению с Эврипидом — действие происходит не так, как бывает в действительности, а так, каким быть должно. Характеры подчинены тому же правилу. Но фальши не получается, — потому что автор