Местные жители сводили меня на экскурсию к разным коровам, но в каждом доме, когда мы спрашивали, никто не слышал о пиури. Я предложила одной корове лист манго, но она отвернулась. Пастух снова протянул лист – корова продемонстрировала неудовольствие. Он попытался насильно накормить животное, раскрыв ей рот, но я попросила его остановиться: я была рада, что в Мирзапуре, к югу от Монгира, если когда-то и делали индийскую желтую краску, то теперь не занимаются этим.
Возвращаясь в Монгхир, я думала о различных деталях моей истории, а также о господине Мухарья, который проехал тем же путем. В каком мире он жил? В 1880-х годах по всей Азии росло движение за национальное самосознание, а в оккупированной англичанами Бенгалии оно проявлялось в стремлении восстановить и каким-то образом реконструировать древние индийские традиции. Примерно в 1883 году слово «дэш» стало использоваться для описания всей Индии или Бенгалии (часть которой позже, через несколько лет после обретения независимости, станет именоваться Бангладеш), хотя первоначально оно означало просто чью-то родовую деревню. Тогда ранние стихи националиста Рабиндраната Тагора только начинали оказывать влияние на бенгальское мировоззрение. С санскрита были переведены полузабытые Веды, йога снова вошла в моду, а индуизм внезапно стал философией, а не просто пантеистической религией. Зародилось также движение за сохранение священного статуса коровы, потому что во многих местах Индии о ней забыли. Коровы были важны по многим причинам, в том числе – чувство национального самосознания.
Возможно, господин Мухарья и в самом деле был просто честным человеком, решившим разгадать простую тайну истории красок. Но что, если он был националистом, желавшим продемонстрировать всем свою точку зрения или по крайней мере пошутить над англичанами? Разве не было бы заманчиво (когда представилась такая возможность) смешать элементы истины – ведь краска действительно была сделана из какого-то вида мочи[146] и какого-то вида манго – с некоторыми случайными элементами индуистской мифологии и показать англичанам, что их краска не только нечто нечистое, но и, поскольку она связана с коровами, является нарушением догм индуизма?
Возможно, Мирзапур действительно был единственным местом в Индии, где производилась та или иная краска, и, возможно, запрет на производство этой краски действительно никого не интересовал, поэтому никто не удосужился сделать записи на этот счет. Возможно также, что внуки людей, которые снабжали мир этой краской, действительно забыли о ней. Может быть, все это правда. Но, когда я думаю об индийской желтой краске, я всегда задаюсь вопросом: является ли объяснение, которое я услышала, реальностью или просто отражением реальности и не является ли эта история просто примером того, как кто-то мягко прикалывается, буквально «taking the piss» (собирает мочу).