Том – мужчина лет шестидесяти, с лицом, изрезанным морщинами, – сидел на крыльце главного офиса Бесвика. Он много лет проработал на скотоводческой станции, а потом удалился в Бесвик, чтобы создавать диджериду и играть на них. Их еще называют «бамбук» на креольском языке, которым обычно пользуются выходцы из местных семи языковых групп. «Том – один из лучших, – сказал мне Дэвид Лейн. – Он объездил весь мир со своим диджериду». Том деловито кивнул. «Было дело», – пробормотал он. Его группа «Белые Какаду» побывала на многих международных музыкальных фестивалях, хотя теперь он мечтал только о том, чтобы вернуться и жить в Манингриду – общину Арнемленда, где он родился, пока его жена не стала совсем больной. Из всех мест, где он побывал, ему больше всего нравилась Америка и особенно встреча с «этими индейцами», которые, как он заявил, «тоже рисуют охрой, как и мы».
Сначала они с Дэвидом показали мне диджериду. Похожие на палки музыкальные инструменты были покрыты рисунками, складывающимися в различные истории, а также изображениями лилий, змей и черепах, выполненными различными оттенками охры. Один инструмент был украшен серией концентрических красных окружностей на черном фоне, заполненных белыми черточками. «Они изображают воду, – сказал Том, – а черточки – это листья, падающие в колодец». «Это не сам наш мир, – сказал он. – Мы не рисуем реальный мир на диджериду. Только образы».
Он и двое его родственников – Абрахам Келли и Танго Лейн Биррелл – должны были взять меня с собой на поиски охры в близлежащем месторождении под названием Подпрыгивающий ручей, и внезапно мне перестало казаться, что я перестаралась, взяв «Ниссан». В десяти минутах езды от города мы свернули с главной дороги на то, что, по их словам, тоже было дорогой, но у меня возникли сомнения в правильности этого определения. Мы около километра пробивались сквозь колючий спиннифекс, когда Том вдруг велел остановиться. Итак, мы остановились в какой-то глуши, вышли из машины, и вдруг я поняла, что мы стоим в гигантской коробке с красками. Высохшее русло ручья было окрашено не в один цвет, а в десятки – во всевозможные комбинации основных четырех цветов: темно-красного вследствие добавления гематита, лимонно-желтого, белого цвета трубочной глины и черного, являющегося следствием примеси марганца. Почва выглядела как окаменевшая жевательная резинка, выплюнутая динозаврами. Повсюду валялись разноцветные камни, большие и маленькие. Вы могли взять почти любой из них – и у вас в руках оказывалась готовая краска.